Мой милый ласковый друг
Шрифт:
Только удивлялись силе моего горя и переживания
Удивительного, как им тогда казалось, по моим молодым годам
Особенно для мужчины
Из глубины зала я вижу его тихого
За столом президиума с краю
Мне кажется, он замечает меня
И смущённо потупляет взор
Я вижу как лёгкая тень заливает его щеки
Когда он затягивается сигаретой
И выпускает прозрачное облако
Так я вижу его молодого и страдающего
Зажатого между воздухом, который нельзя вдохнуть дважды
Как нельзя войти дважды в воду Гераклита
И красным знаменем за спиной президиума
Которое не знает, что такое дважды, трижды, четырежды
Я вижу его страдающего
Я умею ждать
Ох, уж эти нынешние
Дикие и лохматые
Я слежу за одним таким
Что ему известно о лагерях, о пытках и недоедании
О синеющих губах и сваливающихся со слабых шеек головках!?
–
Ничего!
Вот он, как на турнике
Подтягивается на металлических вагонных поручнях в метро
Отчего чуть-чуть сползают его изношенные джинсики
Еле-еле обнажая смутно, как итальянское сфумато
Обрисовываемую полутенями
Ласковую спину
Он единственный, кого я помню во всех деталях
Могучий и упругий, словно выполненный из одного куска литой резины
Победитель в метании каких-либо копий, или чего-то там подобного
Когда он одевает белые джинсы
Затягивает ремень с жёлтой армейской бляхой на последнюю прорезь
Живот его, не переваливаясь, плоско и равномерно уходит внутрь -
Это незабываемо
Я помню себя в полинялой задравшейся матросочке
Переростком с длинными руками и ногами
С шишковатыми коленками и локтями
Каким бы я мог полюбить его сейчас
Не эта ли смутная память о трагедии мифического андрогина
Разделённого не в пространстве объектов
Но во времени
Старый,
Лысый,
Почти безобразный
Но мудрый
Знающий что-то такое
У меня нет желания уйти или отвергнуть его
Он рассказывает о тех временах
Когда положить партийный билет на стол
Считалось гражданской смертью
А порой и просто прямой смертью и оканчивалось
Да ладно! — говорит он, поглаживая меня -
Это позор мой! боль несглаживаемая
Отлично
Этот трагический, невоспроизводимо экзотический
Опыт сурового победительного человека
Ну что, выпьем ещё
Глупенький!
Дурачок мой!
Тело полное шарма и податливости
На, возьми денег
Сбегай на свой очередной идиотский пиф-паф-фильм
Пока я просмотрю новое издание Анналов
Только не приходи позже одиннадцати
Я буду волноваться
Я глажу его по мощной костистой спине
Двугорбый любовник!
Один горб — несчастие
Два горба — уже новая антропология
Сложив белые тонкие длинные ноги
Как единорог — древнее свидетельство невинности -
Я сижу рядом с ним
Голый и дрожащий
Майскими днями
Праздничным днём
В коротких штанишках
Шатаясь по городу
Чуя и не в силах понять какую-то внутреннюю чью-то интригу
Внутреннее закипание
Чувствуя неодолимую истому
Сторонясь и огибая шумные завораживающие мужские компании
В слезах бросался я домой
Сжавшись, сидя на корточках у подъезда
Дожидался возвращения матери
И с неожиданной страстью, прямо злостью
Бросался на неё
Что с тобой? — и я с рыданием зарывался в её юбку
Ты думаешь, меня легко обмануть -
потянуться, улыбнуться, сделать обворожительный жест рукой и виноватый вид
Как на комсомольском собрании обсуждающем твоё персональное дело
Милый мой
Если я сочинил тебя
Неужели мне недостанет силы сочинить ещё
Пару ночей посидеть над книгами со всякими там альфами и омегами -
Что само по себе удовольствие -
А за результатом заходи на следующей неделе
Твой полосатый махровый халат недолго будет пустовать
Безутешный вид за окном
Да и что может быть утешительного
В этом до конца не достроенном и недоразрушенном
Гигантском полугороде
Где ты, в компании таких же фезеушных бессмысленных волчат
Гоняешь какую-нибудь консервную банку
Даже не дав себе труда взглянуть на часы, на которых уже три
И не озаботясь вспомнить, где ты обещался быть в это время