Мой милый лебедь
Шрифт:
Я выхватил зеркальце из ее рук. Вроде бы ничего. У меня возникло такое ощущение, как будто нас снимают скрытой камерой или это какой-то фильм. Я даже внимательно посмотрел по сторонам: нет ли где скрытой камеры? Вроде бы нет, а, в принципе, может и есть, она же скрытая. Вероятно, что все это перемещение - постановка какого-нибудь режиссера. А мы - участники игры и на нас смотрит весь мир в экранах своих телевизоров. А эти дикари - актеры... В принципе, юбка смотрелась на мне нормально, если бы не одно "но" - ТУДА задувал ветер, и было как-то неуютно. Я искренне пожалел девчонок. Влад, похоже, уже
– Владушка-ладушка, чего ты так нервничаешь сегодня?
– пропела Кристина.
– Повоевать бы, - мечтательно сказал Влад, не обратив внимания "Владушку-ладушку", а раньше он дал бы Броневич подзатыльник. Да, дело серьезное.
– Навоюешься еще, - беспечно махнула рукой Кристина.
– Эх, как бы врагов кто не спугнул, а то уйдут, и я не повоюю.
По мне бы, так пусть эти враги убегают на все стороны, а их (сторон) много. Послышался тихий шлепок, потом "черт!" Мы разом повернули головы к источнику звука. На полу лежал Женька с несчастным выражением лица.
– Не могу я юбку надеть!
– Э...
– Кристина была в шоке, ей было удивительно - как это человек не может надеть юбку? Попробовала бы она в первый раз, я сам чуть не упал.
– Ну, мужики, ну неряхи, - пани пошла помогать Женьке одеть камуфляж.
– А-а, тут косточки нет, и клипсы тоже, для клипсы штепсель нужен, протянула Броневич.
Я одарил Кристину непонимающим взглядом. Она одарила меня таким же, мол, как можно не знать, почему нет штепселя для клипсы? Я глазами спросил: "Кстати, при чем тут штепсель?" Броневич ответила: "А я знаю?". На этом мы немую аудиенцию закончили. Кристина поспособствовала Женькиному переодеванию, а я привыкал к юбке. Немного погодя я заметил, что это не совсем юбка, а юбка-шорты. Уже лучше.
– Господи, когда уже враги придут?
– нетерпеливо заметил темнокожий Влад, который недавно больше всех возмущался по поводу участия в военных действиях, в которых он не желал принимать участия.
– Вы знаете, если придется воевать ночью, мне будет легче, так как моя кожа темная и в сумерках меня не будет заметно.
– Да, тебе везет, - согласились мы, а я уже пожалел, что родился белым. Сказать по правде, не совсем белым. Во мне смешана куча национальностей: поляки, грузины, цыгане, армяне, индийцы. Так что сами представляете, какая ядерная смесь - я. При таком раскладе кожа у меня просто не может быть белой. Ведь люди со смуглой кожей доминируют над светлой. Влад повел плечами: сами виноваты, что белые. Да-а, надо срочно пересадку кожи делать, как Майкл Джексон, только наоборот.
– Враги, враги!
– с ошалелыми глазами сообщил Острога, влетев с улицы.
– Где, где?
– вскочил Влад.
– Там, там! Быстро пошли на выход строиться с остальными воинами! Оружие я выдам!
– Ой, теперь вообще отпад!
– восторженно завопил Ивуанианву.
– У нас оружие будет!
– Да, копья, арбалеты и стрелы, - подтвердил Острога.
– И стрелы?
– чуть не скончался от экстаза Влад.
Острога кивнул. Меня посетила свежая, только что из духовки, мысль: это ж придется людей убивать? Пот пошел струями по спине. Не хочу я никого
– Что ж делать-то? Я тоже не хочу людей убивать!
– Не знаю, - пожал я плечами.
– Посмотрим по обстоятельствам. Может, удастся где-нибудь затаиться.
"Зена" рассеянно кивнула. Следующие несколько часов прошли как фильм, поставленный в режиме быстрого просмотра. Набежали люди, сломали высокие стены деревни (интересно, как она называется, надо на досуге спросить у кого-нибудь), поджигали соломенные крыши домов, сеяли разбой.
– Чего ты стоишь как жених на свадьбе?
– крикнул мне Острога.
– Стреляй в иродов!
Я сделал глаза:
– Ага, - огрызнулся я, - бегу и падаю! Не собираюсь я ни в кого стрелять, а ироды - вы, раз людей убиваете!
И с гордо поднятой головой продефилировал за сарай, где встретил Кристину. Она сидела на пеньке и грызла ногти, изредка бормоча: "О, ужас, о, кошмар!"
– Все нормально?
– заботливо спросил я.
– Какой там, на фиг, нормально?
– набросилась на меня девушка.
– Не видишь что ли, что происходит?
– Вижу, идет междоусобица двух деревень.
– Ты хоть знаешь, как эта деревня называется?
– Вражеская или эта?
– неизвестно для чего уточил я, так как не знал ответа ни на тот, ни на этот вопрос.
– Эта!
– Нет, - ответил я и поразился.
Неужели Кристина читает мои мысли? Ведь я недавно задавался этим вопросом.
– Она называется Бухарипчим!
– Что?
– "Любители вражеской крови и плоти"! Вот так переводится!
Я снова поразился. На их языке это название звучит одним словом, а на русском - пятью словами. Выгодный у них язык.
– Это значит, что они сами начинают войну, а убитых людей едят! Стариков в деревне, кроме древнейшины, нет по той же причине - их едят. Мясо старцев считается у них деликатесом.
Меня чуть не вывернуло.
– Но древнейшина сказал вчера, что они не людоеды!
– Ах, какой ты наивный! Наобманывал все этот древнейшина! Ему соврать, как мне...
– Кристина подыскивала сравнение, - ...как мне накраситься и к парикмахеру сходить!
– Дело худо, - затужил я.
Мы посидели минут десять молча под грохот катапульт, ругательства воинов и крики раненых.
– Давай сбежим?
– предложила Броневич.
– Куда?
– удивился я.
– Куда-нибудь. Ото всех дикарей и одноклассников. Им нравится - пусть воюют, а мы не будем. Заодно Утку спасем, а то, я чувствую, поздно будет.
Предложение заманчивое.
– А если наши домой вернутся, а мы - нет?
– Не волнуйся, тоже вернемся - вызовем астральную проекцию Сатай и скажем ей, где находимся.
Идея насчет астральной проекции показалась мне форменным бредом, я уже перестал верить в эту чушь с тех пор, как выяснилось, что никакое тело от меня не отделялось, это просто мы не так все поняли. Каждая аномалия имеет разумное научное объяснение. Но бывают исключения: есть то, чего нет. Например, как то, что случилось с нами: вроде бы такого не может быть: как это, воронка перенесла целый автобус неизвестно куда?! Но она перенесла...