Мой милый победитель
Шрифт:
Маленькая компания не спеша двигалась вдоль прохода к скамье в первом ряду. Места виконта Раскина и его семьи, помнилось Винтеру, находились слева от прохода. А справа с незапамятных времен или, по меньшей мере, со времен Вильгельма Завоевателя восседал граф Поттербриджский. Именно он, граф Поттербридж собственной персоной, и сидел на привычном месте с краю скамьи. А справа от него вытянулись в цепочку жена и восемь из четырнадцати отпрысков. Винтер видел графа в профиль. Тот сидел неподвижно, вперив недовольный взгляд в кафедру, будто повинуясь его немому велению, там мог возникнуть священник. Всем своим видом
— Святые небеса! — ахнула леди Поттербридж, и в воцарившейся тишине ее голос прозвучал подобно грому.
Впрочем, на этот эффект она и рассчитывала. Винтер сразу разглядел в графине женщину, любившую подбросить ближним повод для ссоры, чтобы хоть как-то раскрасить эмоциями свою серую жизнь. Бедняжка!
Лорд Поттербридж медленно повернул голову, следя за тем, чтобы не смять накрахмаленный воротник и не испортить узел на атласном галстуке. Какое-то время он бесцеремонно пялился на Винтера, так и не узнав его. Но тут его взгляд упал на Шарлотту, и граф вмиг сделался пунцовым. Куда и девалась аристократическая бледность! Соскользнув с подставки для ног, ботинки лорда гулко шлепнулись о каменный пол.
Винтеру было достаточно одного взгляда на спокойное, бледное лицо Шарлотты, чтобы осознать свою ошибку. Что бы ни произошло девять лет назад, он не должен был бросать эту женщину на съедение волкам. Дорогой родственничек и так причинил ей много зла. А теперь, ткнув в нее пальцем, дядюшка проревел:
— Ты!
Отношения между девушкой и ее дядей выходили за всякие рамки приличий, тем более не имели никакого отношения к приличиям чувства Винтера к Шарлотте. Он решил во что бы то ни стало ее защитить. Однако она не отступила, не взяла Винтера за руку, — словом, не сделала ни единого жеста, естественного для женщины, нуждающейся в защите. Девушка не двигалась с места, дрожащая, но с виду спокойная, и смотрела, как на нее катится, словно бочка с порохом, ненавистный родственник.
Одним плавным движением Винтер шагнул ему навстречу и, словно вырвавшееся минуту назад восклицание Поттербриджа было обращено к нему, сказал:
— Да, милорд, это я. Я тоже рад вас видеть и приятно удивлен, что вы меня помните, ведь с момента нашей последней встречи прошло столько лет!
Граф остановился, но можно было бы поручиться, что, не будь Винтер на две головы его выше, он сбил бы его с ног.
Поттербридж не стал рассыпаться в любезностях, а вместо этого рявкнул:
— Кто, черт возьми…
— Я Раскин, милорд, — молодой человек взял руку графа и прилежно потряс ее. — Ваш сосед из Остинпарка. Я вернулся из Эль-Бахара. Нам есть, что рассказать друг другу, но вернемся к беседе после службы. Глядите, святой отец идет, — тот и правда со всех ног спешил
А они, надо сказать, нуждались в примере, ибо едва из одежды не выпрыгивали, наблюдая за разыгравшимся перед их жадными взорами представлением.
Поттербридж еще гуще покраснел и пророкотал:
— Здесь есть человек, милорд, которому хороший пример не помешал бы!
— Да, я знаю свои недостатки, — Винтер намеренно утрировал свой акцент. — Но я англичанин по рождению; и готов бросить вызов любому, кто скажет, что это не так. Разумеется, выбор оружия за вами, — галантно улыбнулся он.
Поттербридж впервые по-настоящему внимательно взглянул на молодого человека. И, судя по всему, то, что он увидел, яснее ясного свидетельствовало о том, что Винтер не просто взбешен, но и опасен.
— Я имел в виду не вас, милорд, — пошел на попятную граф.
— В таком случае никаких обид, — смягчился молодой человек, взирая на собеседника свысока. — Ни с моей стороны, ни со стороны моих детей, ни со стороны их гувернантки. Кроме того, мне известна ваша репутация, сэр Поттербридж, и я уверен, что вы не такой осел, чтобы… Это правильное слово, мисс Далрампл?
— Правильное, милорд, но не слишком вежливое, — спокойно отозвалась из-за его спины Шарлотта.
— … не такой осел, чтобы принять мой вызов.
Поттербридж переводил взгляд с Винтера на племянницу, то бледнея, то багровея от злости. Как же ему хотелось стереть с лица земли опозорившую его девчонку! Но сильнее этого желания был страх, что загадочный новоиспеченный сосед с его чудным иностранным акцентом размажет его по каменному полу, как верблюд скорпиона.
Ощетинившись от злобы, Поттербридж кивнул Винтеру и собирался было усесться на место, когда… Шарлотта сделала книксен и благонравно промолвила:
— Доброе утро, дядя.
Тот, снова покрывшись багровым румянцем, повернулся к ней, но Винтер взял девушку за локоть и усадил на скамью. А викарий, воспользовавшись благоприятным моментом, поторопился начать проповедь. Сегодня он решил напомнить пастве притчу о возвращении блудного сына.
За всю свою короткую жизнь Лейла никогда еще не чувствовала себя такой несчастной. Все здесь было девочке ненавистно. Все: церковь со всеми этими людьми, которые поглядывали на нее и шушукались противными голосами, Остинпарк с его глупыми правилами и слугами, которые не стеснялись называть ее, брата и папу заморышами прямо при ней, будто она глухая. Она ненавидела эту непонятную страну Англию, в которой все кругом зелено и без конца льет дождь. Ей было холодно даже в плаще, вельветовом платье и нижней юбочке. И она была тощая: Лейла слышала, как одна старушка называла ее так. И ее ненавидела бабушка.
Сжавшись в комочек у колонны, Лейла угрюмо поглядывала на людей, сновавших по церковному дворику. На всех были дурацкие шляпки, дурацкие платья… A eти дурацкие английские туфли уже натерли ноги. Люди улыбались друг другу так, будто любят друг друга. Но когда Лейла услышала разговор двух женщин, у нее создалось впечатление, что они не любят вообще никого. Они говорили гадости тихими нежными голосками, точь-в-точь как учит ее разговаривать мисс леди Шарлотта, и от этого их гадости звучали еще гадостней.