Мой милый шрам

Джелли Элли

Я вышел из душа, налил бокал красного вина и подошел к окну. Закат был совершенно потрясающим, солнце плавно клонилось к горизонту, опуская на город последние мягкие оранжевые блики, окрасив облака в нежно-розовый цвет. Где же сейчас мое солнце? Сердце шептало мне: «Попробуй еще раз, не сдавайся, купи цветы, езжай к ней, скажи, что любишь ее и, что без нее жизнь не имеет никакого смысла. Не отпускай ее так просто!». Голова говорила мне: «Не делай этого, Марта посмеется над тобой или снова пошлет, в очередной раз разбив твое несчастное сердце».

Как же сильно я скучаю по ней. Невыносимо скучал.

Внезапно, я ощутил какой-то странный толчок в области груди, словно душа рвалась наружу и

что-то необъяснимое тянуло ее невидимыми нитями. Я почувствовал острый приступ дикой тоски. Мне так сильно захотелось увидеть мою любимую, просто посмотреть на нее, поймать запах ее духов, насладиться самыми красивыми в мире глазами и услышать ее смех. Мне было неважно, что скорее всего Марта не обрадуется моему визиту или вовсе не откроет мне дверь, я ощущал, что должен быть рядом, даже если она снова скажет мне: «нет». Нити, тянувшие мою душу, блокировали работу здравого смысла и толкали меня поехать к ней прямо сейчас. Я зажмурился, сделал глубокий вдох и взял с подоконника телефон, чтобы вызвать такси.

Глава 17

Марта

Я уже собиралась ложиться спать, натянула на себя самую позорную и широкую футболку, собрала волосы в высокий пучок, погасила свет и растянулась на постели. Внутри сидело легкое волнение, оно не давало мне заснуть, заставляло меня ворочаться и постоянно открывать глаза. «Позвони ему!»- командовал навязчивый голос в моей голове. «Давай! Возьми телефон и позвони Марку!». Комнату осветил тусклый свет разблокированного экрана мобильного. Я зашла в папку «Избранные» и встревоженно сверлила глазами контакт под именем «Нудила». Быстро выдохнув, я занесла палец над его именем, но в этот момент раздался звонок в дверь, и я, в ту же секунду, спрыгнула с постели и побежала в коридор. Охрень! Сила мысли работает! Сомнений в том, что за дверью стоит Марк у меня не было, никто, кроме него и курьеров не знает, где я живу, но ключи от домофона были только у Ридигера.

Я быстро распахнула дверь, в лицо ударил яркий свет освещенного подъезда и я прищурилась. Мой нудила робко держал в руках букет ромашек и смотрел на меня своим трогательным щенячьим взглядом.

— Привет, — смущенно произнес он.

— Привет, — я искренне и широко улыбнулась.

— Разбудил?

— Нет, проходи.

Марк вошел в квартиру и протянул мне букет.

— Это тебе.

— Спасибо.

Я повернулась к нему спиной, вдохнула аромат ромашек и двинулась в комнату, зажигая по ходу движения электричество. Дойдя до кухонной зоны, я достала из шкафа вазу, набрала воды и поставила цветы на стол. Когда я обернулась на Марка, мое сердце сентиментально сжалось, нудила грустно и растерянно смотрел на семь огромных букетов, стоящих прямо на полу в больших ведрах. По сравнению с ними, ромашки выглядели скромными крошками.

Какой же он миленький, когда грустит.

— У тебя есть что-нибудь выпить? — тихо спросил он.

— Есть немного вина.

Он кивнул, я достала из холодильника начатую бутылку и разлила по бокалам ее содержимое.

— За что выпьем? — кокетливо спросила я и вложила в его руку высокий, пузатый фужер.

Марк ничего не ответил, сделал несколько больших глотков и поставил бокал на стол. Я проделала то же самое.

— Знаешь, — тоскливо сказал он, — Мне так плохо без тебя… Я ни о чем не могу думать, я не могу нормально спать, я не могу есть. И ты, наверно, удивишься, но я даже перестал постоянно мыть руки.

Он грустно улыбнулся уголками рта.

— У меня не выходит из головы, как нам было здорово вместе… Вернее, мне было здорово. Это самое лучшее, что случалось со мной, ты вдохнула в меня жизнь, а когда ушла, будто забрала ее с собой.

Марк замолчал и заглянул в мои глаза с такой безнадежной горечью,

что мое холодное сердце снова дрогнуло.

— Продолжай, — спокойно сказала я.

Он свел брови к переносице и вопросительно смотрел на меня.

— Ну давай же, Марк! — я театрально надула губы, — Пожалуйста, скажи еще что-нибудь на нудячем языке!

— М? — он совершенно не понимал, что я имею в виду и еще сильней потухал.

— Я ужасно скучала по твоей занудной болтовне про высокие чувства!

Марк оторопел, плотно сжимая губы. Я сделала шаг в его сторону.

— Во- первых, я ненавижу цветы, — я скользнула ладонями по его груди, поднялась вверх по шее и опустила их на скулы, нежно обхватив его лицо.

— Во-вторых, я ненавижу подобные разговоры, — я плотно прижалась к его телу.

— В-третьих, если мы еще когда-нибудь поссоримся, не нужно писать длинные сообщения, нужно приезжать и мириться. И лучше ничего не говорить, лучше целоваться прямо с порога.

Я жадно прильнула к его губам, вложив в этот поцелуй бьющие через край эмоции. Слава Богу, что хотя бы здесь нудила не растерялся. Он сразу же сжал меня в своих объятиях и страстно, соблазнительно целовал, от его прикосновений я таяла словно воск, горела как огонь и улетала куда-то в пропасть. Как же мне сейчас было хорошо!

— Я тоже по тебе скучала, — сбивчиво шептала я в его приоткрытые, влажные губы.

Мы пятились к спальне, освобождаясь от одежды, но не разрывали поцелуй дольше, чем на секунду. Мне так сильно не хватало моего нудилы, что мне казалось, я готова разорвать его на части.

— Я люблю тебя, — едва слышно произнес он, когда касался губами моего уха.

Малыш…

В груди сжался трепетный, милый комок нежности. Марк не ждал от меня ответа, в ту же секунду он вернулся к моему языку, подхватил меня на руки и немного хамовато и грубо бросил на кровать.

***

Я проснулась раньше нудилы. Тело ныло от приятной усталости, словно я пробежала длинную дистанцию, мы занимались этим до самого утра и, кажется, я проспала всего несколько часов. Я перевернулась на его руке и легла лицом к Марку. Он так сладко и мирно спал, его грудь медленно поднималась, длинные, черные ресницы не двигались, лицо было полностью расслаблено, он напоминал мне спящего, заколдованного принца, которого срочно требовалось поцеловать. Но я удержалась. Сегодня ночью малыш вымотался, ему необходим отдых.

Я слушала мерное дыхание и изучала его лицо около часа. Мне смертельно захотелось кофе, и напоследок, я слегка коснулась его губ, перед тем, как подняться с кровати. Мммм… Мой хороший…

Что-то я совсем поплыла. Надо исправляться и перестать разводить эту приторно-сахарную муть. Только не сегодня. И, возможно, не завтра. Думаю, если я на несколько дней превращусь из снежной королевы в обычную девушку, не случится ничего страшного.

Я приняла душ, сварила кофе, съела йогурт и уселась на диван, придумывая себе какое-нибудь занятие. Всё, что приходило в мою голову наделало бы много шума и разбудило нудилу, который слишком спокойно спал. И я решила совершить совершенно отвратительную, ужасную вещь и приготовить ему завтрак. На бутербродах и яичнице мои кулинарные таланты обычно заканчивались, но в холодильнике нашлось только одно яйцо, а хлеба и колбасы вовсе не было, поэтому пришлось идти по ненавистному сценарию и еще раз печь блины. Я уже представляла, как они снова будут рваться или пригорать, но, к моему удивлению, блинчики выходили тоненькими, кружевными и румяными. Когда я закончила, я свернула их конвертиками и сверху полила шоколадным топпингом для мороженного, сгущенки в моем доме не водилось. Поставив на поднос два кофе и одну порцию моего съедобного шедевра, я пошла будить Марка. Он уже ворочался в постели, потирая глаза.