Мой мир начинается и заканчивается тобой
Шрифт:
Сейчас же вспоминая все это, готова биться головой об стену. Искать средство по стиранию памяти. Лишь бы никогда не думать о том, что я написала. О том, что пришло тогда мне в голову. Все это должно остаться в прошлом, в далеком прошлом. Артем Агеев мне совершенно не нужен. Ни в каком виде. Будь то друг или парень. Не хочу пока его даже видеть рядом с собой. Не хочу возвращаться в лофт, к своим друзьям. Не хочу выходить из этой комнаты. Встречаться с матерью, которая будет осуждающе на меня смотреть. Ведь я чуть было грандиозный скандал ни устроила перед гостями из фонда. По-французски правда не говорила. Лишь на родном языке, что понять могли лишь трое. По крайней мере я на это надеюсь. Иначе мама бы уже давно появилась здесь. В самый неподходящий момент. Застала бы дочь голую в объятьях ее… парня.
Мы же с Соболевым вовсе не трахались. Не было безумств, дикости, какой-то грубости. По-быстрому у нас ничего не произошло. Секс был медленный, нежный, но доводящий до безумия. Оба сгорали в страсти. Оба окунулись в нее с головой. Она завладела нами, перенесла будто в совершенно другой мир. Заставила забыть о реальности. О том, кто мы и где находимся. Что возможно нас могли услышать. Только вот было на все это плевать. Нас ничто не заботило. Ни на что внимания не обращали. Поглощены лишь друг другом. Растворились друг в друге без остатка. Впервые не пререкались, не орали, не говорили гадостей в лицо. Просто отдыхали и разговаривали. Вдвоем. Пока в гостиной этого особняка продолжался праздник.
— Когда ты ее сделала? — палец Дениса вырисовывает какие-то странные узоры на моем оголенном плече, из-за чего я не сразу слышу его вопрос. Ему приходиться его повторить. — Свою татуировку когда набила?
— Несколько лет назад. — кладу голову на его плечо. Как же хорошо вот просто так наслаждаться этим мгновением покоя. Словно ничего плохого между нами и не было. — Была вечеринка, куда меня потащила Моник. Хотя я и не больно-то и сопротивлялась.
— Пора забыть этого парня, что покоя тебе не дает. — Видаль делает очередную затяжку, выпуская колечко дыма в сторону. Эта ее вредная привычка начинает меня уже раздражать. — Ты даже ночью его имя произносишь.
— Что? — выпрямляюсь на кожаном диване, протягиваю руку к бокалу с шампанским и залпом выпиваю. Ставлю стеклянную тару на место, передернув плечами. Вкус, как и газики в нем, совершенно не чувствуется. Словно лимонадом утолила жажду. — Это не так. Я не могла этого сделать.
— Могла, могла. — подмигивает. — Я слышала. — наклон ко мне. Осматривает с головы до ног. — Рина. — похоже, она что-то задумала. — Раз сегодня ты проведешь вечер с тем парнишей. — да уж, парниша. Имеющий пирсинг соска. О чем узнал весь клуб, когда он майку снял. Сразу все восхищаться начали при виде этого зрелища. Дико для парня, но круто. Я все-таки оценила. — то почему бы не сделать одну вещь. — останавливает взгляд на ногах, потом смотрит прямо в глаза. — Чтобы ему соответствовать. Да и мне тоже.
— Какую еще вещь? — лениво интересуюсь. Ведь ничего безумнее, чем уже было, она придумать не может. Все исчерпала. Да только своими дальнейшими словами она очень сильно меня удивила. Не думала, что такое возможно.
— Набей себе татуировку. — Моник кому-то улыбается за моей спиной. Прямо вся сияет. Как новогодняя елка в праздник. Вот же она сучка. Подставила меня перед Анжи. Он как раз появился в момент озвучивания ее слов про татушку. Чему несказанно обрадовался. Девушка решила сделать себе рисунок на теле, чтобы ему приятное сделать. А я даже возразить не смогла. Тут же согласилась. Глупость, конечно же, все это. Пошла на поводу у нее, но что-то внутри меня будто щелкнуло. Мне очень сильно захотелось это сделать. Это что-то вместе с алкоголем подтолкнуло меня на безрассудство. Я отправилась вместе с француженкой в салон, откуда вышла с иероглифом на лодыжке. После чего домой уехала, продинамив того пирсингованного. Внешность его смутно помнила. О татушке не пожалела. Она мне очень нравилась. Также, как и Моник. Правда она еще советовала наделать, но получила категоричный отказ. К тому же был разговор о том, чтобы по приезду в Россию ее свести. Только так этого и не сделала.
— А обозначение у нее какое-то есть? — его рука забирается под покрывало, вызывая табун мурашек по моему телу. Останавливается на животе. Если он будет продолжать в том же духе, сама на
— Китайский иероглиф «Ангел».
– дыхание учащается, так как Денис решает меня немного помучить. Своей шаловливой рукой. — Получила потом нагоняй от Артема. — черт! Резко вдыхаю в себя воздух, расширив от шока глаза. Вот кто меня за язык тянул? Кто? Зачем я вообще все это вспомнила? Сама делов наворотила. Тут же выпрямляюсь, с опаской на него глядя. Соболев же аж напрягся от моих слов, вытащил конечность и отвернул от меня голову. Не хочет даже смотреть.
— Братик просто позавидовал. — усмехается. — У самого кишка тонка такое сделать. Хотя на другое. — разворот ко мне. Во взгляде злоба и ненависть. — ему смелости хватило. Ублюдок! — ядовито проговаривает. — Как же сильно ты его любишь, раз даже в постели со мной произносишь его имя. С такой прямо нежностью. — кривится в лице. — Аж тошно, блядь.
— Денис. — пытаюсь дотронуться до него, но он мне этого не дает. Словно от прокаженной отворачивается. — Я… мне жаль. Не хотела этого говорить. Просто как-то само так вышло. — пожимаю плечами. — Просто вырвалось.
— Раз ты его никак не можешь забыть, может к нему пойдешь. Вот прямо в таком виде. — останавливает взгляд на моей голой груди, ничем не прикрытой. От чего почему-то хочется забиться в угол и обхватить себя руками. Все из-за его глаз. Раньше там горел огонь, что мог спалить все вокруг. Сейчас же там холод и даже презрение. Разозлился на меня за сказанное. Понимаю, что не зря. Сама виновата. — Оттраханная мной в доме твоих родителей. Пусть он ублажит по-своему тебя. — глаза прямо чернее ночи стали. Демонические, обозленные. — Он же любит девчонок, что когда-то в моей постели побывали. Но у тебя, моя милая. — обводит пальцем контур моих губ, которые я потом облизываю языком. — есть несколько привилегий. Ты и трахалась со мной. И его лучшая подруга. Прямо лакомая конфетка, дорогуша.
— Денис. — надо достучаться до него. Убедить, что это сделано не потому, что я хотела его задеть. Напомнить о брате. Нет. Просто случайно оговорилась. Да вот только не станет он прислушиваться к моим словам. Начнет очередную из наших ссор. — Тема мне совершенно не…
— Ой, да ладно. — хмыкает. — Любовь к моему брату не может так просто покинуть твое сердце. — от злости аж желваки у него ходят на щеках. Так сильно он стиснул зубы. — Ты столько лет верно, как собачонка, за ним таскаешься. Смотришь с открытым ртом. Млеешь от его прикосновений, как идиотка. Не видя ничего перед собой. Что братец просто тобой играет. Использует. Ему удобно иметь тебя при себе. Влюбленную дуру, что готова выполнить любую его просьбу. Перепрыгнуть через забор. — щелчок пальцев. — запросто. — Подать голос. — снова этот щелчок. — ты с радостью сделаешь. Забывая про свою гордость. — очень хочется ему возразить. Сильно так. Да только понимаю, что он прав. Абсолютно. Именно так себя я и веду, когда Тема оказывается рядом. Такой идиоткой становлюсь. Но вот вряд ли меня используют. До такой степени так со мной поступить он не может. Никогда этого не сделает. Соболев просто что-то путает. Говорит в нем какая-то обида на него. «Я никогда не трахал девушку брата в его же комнате, пока он находился в больнице по вине младшего родственника». Снова в голове всплывают эти самые слова. То, что тогда Денис сказал на турбазе, когда мы играли. Значение же ее мне так и не удалось узнать. Может сейчас все станет понятно? — Все-таки страдания почему-то тебя очень возбуждают. Наверное, кончаешь от этого быстро. — какой он идиот. Что он вообще несет?
— Да за что, твою мать, ты так Тему ненавидишь? — с ним просто невозможно. Он до истерики может довести за пару секунд. До такой сильной трясучки, что потом отходить будешь несколько дней.
— Тебя это, Рапунцель, совершенно не касается. — встаёт с кровати. Сверкает передо мной своим аппетитным задом. Вот так и хочется зубками его прикусить. И как в наказание, и как в виде десерта. Даже на его скверный характер не буду обращать внимания. Лишь на попу, теперь спрятанную за боксерами. — Я же говорил тебе не лезть в мою жизнь. — вот и все. Момент идиллии, нежности от Дениса, что был совсем недавно, развеялся подобно туману в ясную погоду. Снова на место улыбчивого парня пришел мерзопакостный засранец, не желающий рассказать их с братом историю.