Мой мир. Реновация. Книга 1
Шрифт:
– Да, я уже рядом с точкой. Ммм… мне кажется, что эта точка неправильная, лишняя или… ненужная, без неё было бы лучше… И я думаю, что могу это исправить.
И тут меня осенило. Что же такого может быть ненужного в моей голове? Что мне может там мешать?
– А это случайно не похоже на зуб? В смысле, по местоположению.
– Может… Это определённо, зуб, и он определённо… болит. Данила, ты не против сеанса у стоматолога?
– Нет, не против. Меня этот зуб уже пару недель беспокоит, всё никак не соберусь до Серёги дойти.
– Да
Я не чувствовал ничего особенного, хотя нет, зуб как будто бы заныл. Но может это потому, что я про него вспомнил.
– Я закончила. Точка погасла. Я не уверена, что именно сделала, лучше позвать Сергея, пусть посмотрит, вынесет вердикт. Я пока прекращаю и втягиваю свои зелёные побеги…
Через пару секунд Лиля уже не отрываясь смотрела мне в глаза.
– Спасибо, Данила…
– За что? – смутился я. Прежде всего от взгляда, полного благодарности и восхищения.
– Ты открыл мне новый мир… Я уверена, что все эти структуры – не просто так, это действительно новая жизнь. Спасибо.
Я чувствовал, что краснею… но и был полностью согласен. Это действительно новая жизнь.
– И тебе спасибо… с тобой было очень легко. Скорее всего, я теперь попробую… инициировать ещё кого-нибудь. Но ты всегда будешь у меня первой… ну, в смысле… – лицо загорелось, – я имею в виду, первой в инициации…
– Да я поняла, – Лиля успокаивающе улыбнулась, – не парься.
А в глазах промелькнула искорка…
Майор уже успел выглянуть в коридор и приказать позвать Сергея, нашего врача на все руки. Вообще-то он хирург, но в силу обстоятельств, ему пришлось вспоминать все курсы мединститута и штудировать кучу медицинской литературы, которую привёз майор из своих рейдов.
Через насколько минут Сергей разглядывал мой открытый рот:
– Какой зуб болел?
– Слева внизу пятый или четвёртый.
– Так, так, так… Воспаления не вижу. Я, как вы знаете, не дантист, но… с виду, здесь всё хорошо. Может что-нибудь внутри… но это надо вскрывать и смотреть. Не стоит этого делать, пока не заболит. Боль – это ведь что такое? Это сигнал организма, что есть проблемы. Если боли нет и нет внешних признаков болезни, то нечего там лазить. Испортить шкурку мы всегда успеем…
– Всё понятно, Сергей, спасибо большое, – сказал майор. – По-видимому, Лиля у нас может лечить. Чтобы подтвердить гипотезу, я предлагаю тебе посмотреть Данилу ещё раз. Что, ты говорила, ещё есть у него красное? Коленка?
Лиля кивнула, а майор обратился ко мне:
– Что с коленкой?
– Да лет десять назад вроде упал неудачно, мениск повредил, но не настолько, чтобы операцию делать. Болит, в принципе, редко, когда перенапрягу, ногу неудачно поставлю, выверну…
– Понятно. Я думал, травматология у нас такие вещи на раз убирает.
– Ну да, убирала. Но я тогда был по учебе сильно занят, не хотелось отвлекаться, да и врачи сказали, что это мелочь. А потом, не так часто меня этот мениск беспокоил, и каждый раз находились какие-то дела поважнее.
– Ясно всё с тобой, – сказал Сергей и посмотрел на меня обвиняющее. – Я таких много перевидал – ждут до последнего, а потом приползают: «Доктор, помогите!», оправдываются, что времени не было, что забывали… А сами боялись просто.
Серёга смутил меня своим напором, так что я опустил глаза и пробормотал:
– Да не боялся я… И правда времени не было… Институт, учёба, потом преподавание…
К счастью, вмешался майор:
– С тяжёлым прошлым нашего героя потом разберёмся, а сейчас есть более насущные проблемы. Например, медицинский эксперимент. Сергей, ты не против? – тот медленно мотнул головой, но было заметно, что эта идея ему не очень нравится.
Но майор на это внимания не обратил или решил не обращать и продолжил:
– Кстати, Лиля, мы не узнали, как твоё состояние? Ты всё-таки поработала, устала, наверное?
После секундной паузы, видимо прислушалась к своему состоянию, Лиля ответила:
– Определённый упадок сил сразу после сеанса лечения у меня был, но сейчас всё нормально. Даня, садись сюда, – она похлопала по белой мягкой коже дивана.
Долго меня просить не надо: если уж есть возможность вылечить травму без очереди и бесплатно, то я готов. Ну и для общества полезно.
Присев рядом с Лилей, я взял её за руки и откинулся на спинку, закрыв глаза.
– С вашего позволения, – произнесла девушка, – я буду работать в тишине. Мне так легче. Потом расскажу, что да как. Даня, ты не двигайся, расслабься.
И тоже закрыла глаза.
Я сидел и думал, как ни странно, совсем не о том, что там делает Лиля. Всё уже понятно – лечит… А мне вспомнилось, как я сидел иногда так же дома на диване и слушал, как играет на пианино сестрёнка. У неё здорово получалось, уже лет в двенадцать она умудрялась играть сложные вещи. Названия, конечно, не вспомню, но мелодия звучит, как наяву… А с кухни тянет восхитительным ароматом только приготовленного пирога с черешней, и я уже чувствую, как тает во рту шапка из гоголь-моголя, которым мама щедро его поливала.
– Лиля, погоди, – это был Серёгин голос, и он вырвал меня из сладких воспоминаний.
– Что такое? – а это уже Лиля.
– Человеческий организм – довольно сложная штука. Я, конечно, рад, что ты вылечила зуб… Если ты его вылечила. Может быть, ты сняла боль и даже воспаление сняла. Но устранила ли ты причину? Что ты вообще сделала? Нельзя копаться в человеке, не зная досконально последствий, если в этом нет острой жизненной необходимости. А её сейчас нет. Ходил Данила с этим коленом десять лет и ещё походит, переживёт.