Мой мир
Шрифт:
– Катя, - нежно сказал я, - тебе повезло, ты не знаешь, что такое, когда от тебя отрекаются самые близкие.
– Мне тоже было больно, когда я осталась одна! – Парировала Катя.
Я лишь улыбнулся. Как объяснить ей, что любимый человек, он, конечно, близкий, но любовь переменчива, не постоянна. А значит и его близость не является константой. Да, математическое объяснение человеческих отношений является натянутым и примитивным, но как умею.
Время шло, Влад подрастал. От Иры не было никаких известий. Странно, от врачей, да и из интернета, я знал, что постродовой синдром или, как его еще называют, послеродовая
* * *
В один прекрасный, солнечный день, раздался телефонный звонок. Я как раз проигрывал продовольственную битву: Влад никак не хотел кушать картофельное пюре. Я уже и пел, и танцевал вокруг него, но сынишка ни в какую.
– Да? – Взяв трубку, спросил я.
– Александр Потапов? – Раздалось на другом конце провода.
– Да, это я, - ответил я собеседнику.
– Вас беспокоят из областной психиатрической больницы, - прозвучало из трубки, - у нас находится ваша жена, Ирина Потапова.
– Что с ней? – Крикнул я. Ира в психушке, этого е может быть!
– К сожалению, я не располагаю конкретными данными, - ответил собеседник, - понимаете, пациенты у нас специфические, многим из них еще предстоит вернуться в общество. Так что, информация закрыта. Все подробности вам расскажет доктор.
– Хорошо, я выезжаю.
Второй раз я в кабинете врача из-за Иры. Врач, пожилая женщина, сидела напротив. Парадоксально, пожилой врач-психиатр. Работая всю жизнь с расстройствами психики, сам приобретаешь такое расстройство.
– Александр, - начала доктор, - вы не замечали за своей женой какие-то странности. Я имею ввиду до рождения ребенка.
– До рождения… - начал я перебирать в памяти нашу с Ирой жизнь, - вроде бы… все хорошо было.
– То есть, никаких вспышек немотивированной агрессии? – Уточнила доктор, - никакой тревоги, отстраненности?
– Нет, ничего такого, - ответил я, - а что случилось, то?
– Понимаете, - тихо сказала доктор, - вчера ваша жена накинулась с ножом на своего брата. Что там произошло конкретно, никто не знает. Он сейчас в реанимации с четырьмя колотыми ранами.
– Как набросилась? – Спросил я. У меня в голове не укладывалось, что моя Ирочка способна кому-то навредить. Тем более своему брату.
– Её застали сидящей на полу в коридоре, - не обращая внимания на мое восклицание, продолжила доктор, - рядом лежал окровавленный брат. Она прижала его голову к груди и убаюкивала как младенца.
Она еще объясняла, что это, скорее всего, осложнение послеродовой депрессии, какой-то там психоз и так далее. Я просто попросил посмотреть на свою жену. Я хотел сам убедиться в безумстве Иры. Кивнув, доктор попросила следовать за ней.
Ира сидела на кровати и пела колыбельную подушке. Она держала её как младенца. Меня не пустили к ней в палату, разрешили посмотреть через глазок двери. Мой вид мог спровоцировать её. Пока она находилась в покое.
– Не буду вас обнадеживать, - проговорила доктор, - шансов на выздоровление вашей жены практически нет. Один из миллиона, если не из миллиарда.
Это прозвучало как приговор…
* * *
В мире нет ничего
Свободен. Я потерял Иру, её любовь, нежность. Так сложились обстоятельства, твержу я себе, строя новый мир. Наш с Катей мир. Мы понимаем друг друга, а в отношениях мужчины и женщины это главное. Любовь? Скорее привязанность. Я еще помню Иру, Катя помнить отца своей дочери. Должно пройти время. Время все расставит на свои места.
2012
Диалог с самим собой
Никогда не думал, что со мной такое возможно. Нет, я понимаю: современный мир, стрессы, расшатанная психика. Но такого я не ожидал даже от себя.
Было обычное утро. Я нехотя собирался на работу. Да, я отношусь к тому типу людей, которые не любят свою работу, но боятся её потерять. Так вот, я стоял в ванной, брился. И думал, что ничего не меняется. По сути все по-старому. Каждый день как под копирку. Подъем в полседьмого, душ, завтрак, очистка одежды. Выход из дома, машина, дорожная суета, офис, восемь часов работы, час обеденного перерыва. Вечером прогулка по злачным местам, все одинаково.
– Надоело, да? – Ответило мне отражение. Я немного оторопел. Не каждый день тебе отвечает собственное отражение. Посмотрев пару секунд себе в глаза, я решил, что мне послышалось и, закончив процедуру, вышел в комнату. Там на диване сидел… я. Точно я, сидел, закинув ногу на ногу, и ехидно усмехался.
– Не понял, - только и смог проговорить я.
– Что не понятного? – Нагло вопросом ответил второй я.
– Ты… кто? – Сглатывая подступивший к горлу ком, спросил я. Да что со мной?!
– Я это ты. Что не похож? – Второй я картинно повернулся в профиль.
– Я серьезно! – Нервы начали сдавать.
– Я это ты. Я плод твоего воспаленного воображения.
– То есть, я больной? Псих? – Удивленно спросил я.
Второй я лишь криво усмехнулся.
– Нет, что ты, - отмахнулся он, - ты пока что не псих. – И встав в позу Ленина на броневике, картавым голосом добавил, - но вы на верном пути, товарищ!
– Паяц! – Только и смог ответить. Ужас, как же отвратительно я парадирую Ленина.
– Может и паяц, тебе виднее, но, - он указал на часы, - мы уже опаздываем.
– Твою дивизию! – Заорал я. По времени я уже должен подъезжать к офису, а я еще из дома не вышел.
– Если честно, мне все равно! – Глядя, как я мотаюсь по квартире, сказал второй я, - Я же фантом, выдумка.
Вышел, точнее, вылетел из подъезда. Никогда не опаздывал, всегда стараюсь быть пунктуальным. Машина завелась с трудом. Я просто нервничал и ключ никак не хотел проворачиваться. Наконец-то я тронулся с места и поехал. Моего собеседника рядом не было. Может, я действительно схожу с ума?