Мой муж – Николай II. Дарите любовь…
Шрифт:
Да, Он просит тебя не разрешать сейчас округа (митрополичие), которые Волж. и Владим. хотели бы сейчас ввести: это сейчас несвоевременно, и Гр. говорит, что это могло бы иметь роковые последствия. Она сегодня утром едет проводить Его. Прости, что докучаю тебе приложенной сюда бумагой, но Он хотел, чтоб ты знал об этом.
Горячо обнимаю тебя и нашептываю тебе слова безграничной нежности и любви.
Сердечное спасибо, сокровище мое, за твое дорогое письмо; ни от Бэби, ни от Жилика писем не было; спасибо за телеграмму Алексею, покажу ее Рите, а затем отдам Дер. на хранение.
Хоть бы Михень провалилась куда-нибудь!
Очень неудобно писать из-за
Навсегда твоя
Женушка.
Алексей Николаевич (1904–1918) – Наследник Цесаревич и Великий Князь, пятый ребенок и единственный сын Николая II и Александры Федоровны
Николай II – Александре Федоровне
Ц. ставка. 17 июня 1916 г.
Моя любимая!
Сердечно благодарю тебя за дорогое письмо. Как досадно, что у тебя нарыв на твоем бедном пальце и тебе приходится носить повязку!
Будь осторожна и лечи его хорошенько.
Вот опять бедный Келлер ранен – я узнал об этом сегодня утром, прежде чем получил твою телеграмму. Я очень надеюсь, что это не затянется надолго. Храбрый человек, он уже в третий раз за время войны поплатился своим здоровьем!
В будущий вторник начнется наше второе наступление там и выше, почти на всем протяжении фронта. Если б только у нас было достаточно снарядов для тяжелой артиллерии, я был бы совсем спокоен. А теперь нам приходится приостанавливать наступление через неделю-две, чтобы пополнить наши запасы, а это делается слишком медленно вследствие недостатка топлива!
Таким образом, наши военные операции затрудняются только тем, что армия не получает достаточного количества тяжелых снарядов.
С отчаяния можно прямо на стену полезть!
Вчера я в первый раз выкупался в реке за городом – вода была свежая и довольно чистая, течение очень быстрое.
Нежная моя голубка, люблю тебя и тоскую по твоим ласкам!
Храни вас Господь! Целую вас нежно. Навеки твой
Ники.
Александра Федоровна – Николаю II
Царское село
18 июня 1916 г.
Мой родной, любимый!
Нежно благодарю тебя за драгоценное письмо, сокровище мое. Очень душно, вдали слышатся раскаты грома. Палец немного лучше, я продолжаю работать, но у меня безобразный почерк. Снова получены добрые вести, говорят, что заняли какой-то важный узловой пункт. Я тебе телеграфировала о Шаховском, потому что Гр. просит принять его, они многое вместе обсудили, и он может сделать некоторые предложения относительно доставки тех нужных вещей, о которых ты писал. Он просит тебя быть тверже со всеми министрами, когда они будут у тебя. Шт. честен и очень хорош, Трепов, по-видимому, враждебно к нему относится. Петровский безумно счастлив, что ты его вызвал – я сегодня видела его. Выпиши к себе как-нибудь также и Сашку.
Зубной врач мучает меня ежедневно; лечение очень медленно подвигается из-за воспаления надкостницы. Вчера вечером прокатились в Павловск с А. – каких там можно увидеть уродливых дам – прямо невероятно – какие платья!! Михень просила разрешения приехать к чаю; я ответила, что
Как хорошо, что ты купаешься, это освежает. Я совершенно без сил. Валя ждет меня и еще один офицер. Кинематографический сеанс был интересен, но длился слишком долго. Сказала Витте (Верх. Сов.), чтоб он приказал Ильину просмотреть бумаги Михень.
Любимый мой, я жажду тебя и твоих ласк. Будь здоров и бодр! Целую тебя с безграничной, страстной любовью. Да хранят тебя святые ангелы и да благословит тебя Бог!
Навеки
Твоя.
Николай II – Александре Федоровне
Царская ставка.
18 июня 1916 г.
Моя родная душка!
Целую тебя и нежно благодарю за дорогое письмо. Опять некогда писать, так как старик Иванов после завтрака разговорился, как заведенная машина. Я посылаю его в Финляндию на ревизию. Он выезжает сегодня вместе с Фредериксом, которому я поручил, с твоего разрешения, поцеловать тебя в лоб. Он, по-видимому, очень доволен возложенным на него поручением, но не знает, как его выполнить. Погода поправилась, стало свежее, слава богу, и я надеюсь выкупаться.
Все здесь, конечно, сожалеют, что Келлер был ранен как раз в то время, когда его кавалерийский корпус так полезен. Я надеюсь, что он быстро поправится.
Как поживает твой бедный палец?
Я ужасно скучаю по тебе, дорогая моя женушка. Мы никогда еще не были так долго в разлуке! Будем надеяться, что такая разлука не бесполезна и где-то нам зачтется!
Теперь пора кончать.
Храни тебя и дорогих девочек Господь! Целую тебя нежно и страстно.
Навеки твой верный Ники.
Александра Федоровна – Николаю II
Царское село
19 июня 1916 г.
Мой любимый!
Сердечное спасибо тебе за милое письмо, которое я получила, когда вернулась из церкви. Буду думать о тебе, когда Фр. передаст мне твой поцелуй, это сделает его более приемлемым. Ах, сокровище мое, как наша разлука длительна этот раз! Вы оба так далеко от нас! Но мы это делаем ради нашей страны, и, когда дела принимают лучший оборот, это легче переносится. Во вторник я буду горячо молиться о наших возлюбленных войсках – да поможет им Бог Всемогущий, да ниспошлет Он им силу, отвагу и искусство для достижения успеха!
Мы сидим на балконе и работаем. Аня и Анастасия наклеивают фотографии. Раскаты грома слышатся один за другим, но воздух не душен.
Были в церкви. Я протелеграфировала Конозаровскому относительно грузовиков, которые нужны Мекку. Видишь ли, мои маленькие поезда-склады подбирают раненых у самого фронта и отвозят их в Новосельцы и т. д., где их дожидаются настоящие санитарные поезда, – у нас не хватает автомобилей, и мы хотим устроить бараки, где предварительно будут перевязывать раненых перед их дальнейшей отправкой. Брусилов дал свое согласие, так как он нуждается в нашей помощи. В 1 сутки мы можем 2 раза привезти раненых – не правда ли, это очень хорошо? Бринкен телеграфировал, что моя санитарная колонна (моего Ломановского поезда) прибыла благополучно, она чрезвычайно была нужна ему – первый год мы помогали гвардейцам, а теперь и Щербачеву просят нас помочь. Так отрадно знать, что, благодаря Мекку, я могу оказывать такую помощь нашим войскам!