Мой муж – злодей
Шрифт:
Реймонд достал из кармана кожаной черной куртки складной нож. Интересно, все некроманты одеваются в черное? Серебряная ручка холодно блеснула в лучах солнца. Острое лезвие выскочило с негромким щелчком. Это заставило Еву забыть о надоедливых словах, сплетенных из колечек дыма, и настороженно спросить:
– И чью кровь станем использовать?
Резать руки не хотелось – суицидальных наклонностей у нее отродясь не было.
– Мою. – Реймонд усмехнулся и, раскрыв ладонь, совершенно будничным движением вспорол кожу. Ева поморщилась. – Некроманты
Ева хотела было заметить, что можно выбрать более укромное место на теле, но не стала. На простыню уже упали первые красные капли, сорвавшиеся с пальцев Реймонда. Покосившись, Ева поняла, что некромант не солгал: на его ладони и запястье виднелись следы старых, уже заживших ран, нанесенных, очевидно, все тем же ножом.
Она смутно припомнила, что на некромантов плохо действовали исцеляющие амулеты, а маги-лекари предпочитали не связываться с такими сложными пациентами – это отнимало слишком много сил. Что там, к слову, было в книге про темные эманации? Она читала об этом по диагонали…
– Я могу залечить порез, – предложила она, прежде чем успела подумать.
И тут же прикусила язык. Дуреха! Конечно, теперь тело Элизабет принадлежит ей, но как быть с даром? Достался ли он ей в качестве бонуса?
Даже если так, ее никто не учил обращаться с магией. Она понятия не имела, что нужно делать!
К счастью, Реймонд ненадолго замер, бросил на нее еще один быстрый нечитаемый взгляд и отвернулся.
– Благодарю, но в этом нет необходимости, – спокойно ответил он.
Ева невольно потерла ладонь (вид чужой крови заставлял нервничать). Взгляд уткнулся в витиеватый золотистый узор на коже, появившийся после клятвы в храме.
– Татуировка не помешает?
– Что? – Реймонд с недоумением оглянулся.
Она молча показала на рисунок на внутренней стороне ладони.
– Брачная отметка не влияет на магию крови, – равнодушно бросил Реймонд. Видимо, он не до конца понял ее вопрос. Она имела в виду, не занесет ли он заразу на недавно татуированную кожу. – Пожалуй, хватит. Иначе люди могут подумать, что я надругался над вами с особой жестокостью.
Он убрал руку от простыни. Ева фыркнула, представив реакцию многоуважаемой общественности, и уточнила:
– То есть, что вы надо мной надругались, они будут думать в любом случае?
– Конечно. Вряд ли кто-то решит, что вы пришли ко мне по доброй воле. В этом вся сложность правды – в нее никто не верит.
Ева куснула губу и посмотрела на Реймонда чуть внимательнее. Тот достал все из того же кармана куртки носовой платок и прижал к ладони, останавливая кровь. Ей понравилась его мысль, но высказать ее мог только очень одинокий человек.
– Теперь, как я понимаю, мой черед?
Он безмолвно кивнул. Вероятно, был занят тем, что пытался завязать на запястье края носового платка.
Ева шагнула к постели. Не спрашивая разрешения, взяла Реймонда
– Вот так, – сказала она и сделала красивый узел.
Вскинув голову, она встретилась со взглядом Реймонда – слегка растерянным, озадаченным – и смутилась. И правда, чего она полезла со своим сочувствием ко взрослому мужику? Тот, судя по порезам на ладони, каждый день себя по чуть-чуть кромсает.
– Простите, – извинилась она и торопливо заскочила на постель – подальше от новообретенного мужа, явно словившего очередной когнитивный диссонанс. – Я подумала, что вам нужно помочь.
– Я привык справляться со всем самостоятельно.
Это прозвучало немного агрессивно, но Ева не обиделась. В конце концов, она нарушила его личные границы.
– Я буду иметь в виду, – пообещала она и, набрав в грудь побольше воздуха, выдала долгое и сладострастное: – А-а-ах!
Для полноты картины она еще и на постели начала прыгать, сопровождая каждый театральный вздох негромким, но укоризненным поскрипываем кровати.
– Да-а-а! Еще-е-е!
– Вы не переигрываете? – скептически поинтересовался Реймонд. В его карих, почти черных глазах запрыгали дьяволята. – Если вы не знаете значение слова «надругаться», я могу вас просветить.
– Вдруг я мазохистка? – беспечно предположила Ева, подпрыгивая особенно высоко. – Мы, венценосные особы, знаем толк в извращениях!
В детстве она мечтала озвучивать мультики. Кто-то грезит о славе или деньгах, а ей хотелось, чтобы любимые персонажи сказочных историй говорили ее голосом. Что ж, мечты сбываются! И не нойте, что вас не предупреждали.
– А-ах! – громко, с придыханием протянула Ева и, подумав, решила разнообразить программу: – О-о-ох!
Реймонд, заложив руки за спину, глядел на нее с легким прищуром. На его губах медленно проступала тонкая улыбка. Было что-то бесконечно интимное и в то же время забавное в том, что сейчас происходило. Определенно, имитация первой брачной ночи сближает лучше всякого тимбилдинга.
Ее босс бы очень расстроился. Отдел управления персоналом тратил бешеные суммы на различные тренинги по сплочению коллектива, и все зря. Эх, у них просто плохо работает фантазия!
– Что ж, довольно, – решил Реймонд и подал руку. – Спускайтесь.
Она, тяжело дыша, остановилась. Прическа растрепалась, прядки золотистых волос упали на лицо, и Ева сдула их со лба.
– Уверены?
Реймонд покосился на часы на каминной полке и усмехнулся.
– Да, не станем мне льстить.
Ева проглотила смешок. Пожалуй, с самоиронией у ее мужа все в порядке. Это хорошо, ей никогда не нравились типы с завышенной самооценкой. Она приняла его руку. Ладонь Реймонда оказалась сухой и сильной. Его пальцы ненадолго сжали ее, а затем отпустили. Такое короткое, невинное прикосновение, но от него по телу прошла теплая волна и осела в кончиках пальцев, заставив их дрогнуть.