Мой мужчина
Шрифт:
— И все-таки странно… — задумчиво произнесла Кэтлин. — Неужели никто из бесчисленных поклонников Аманды не проявил настойчивости?
— Им было сказано, что она решила повидать Европу.
— Как?! Чтобы она никому этим не похвасталась? Просто взяла и исчезла, даже не простившись?
— Чтобы не причинять страданий тем, кто в нее влюблен. Ведь сама мысль о разлуке была для них невыносима, не правда ли?
— Сколько же она собиралась разъезжать? Полгода?
— Пару недель, как принято.
— Но ведь она не вернулась через пару недель!
— Выскочила
— Подумать только! — Кэтлин могла только развести руками. — Такая хитроумная, запутанная интрига, и ради чего? Чтобы лишить дочерей наследства. Это же твое имущество, Морти! Ты вправе распоряжаться им по своему усмотрению. Не хотелось слышать упреков — мог бы изменить завещание втайне. Или изъять прежнее, а нового не писать.
— Чтобы после моей смерти все передрались из-за этих денег? Вообрази себе, что Аманда и Мэриан и дальше жили бы с сознанием того, что унаследуют изрядную сумму. Случись что-нибудь непредвиденное, они заявили бы на нее права. Нет уж, я не хотел рисковать. Хотел уладить дело тихо и без проблем. Зачем, скажи на милость, вам понадобилось возвращаться?
— Твой пронырливый шурин свалял дурака. Надо было или лучше подтасовывать факты, или уж с самого начала помалкивать о делах в присутствии Аманды. Ты сам натаскал ее, вот она и разобралась в махинациях Альберта. Правда, все мы думали, что это он обобрал девочек. Приехали разоблачить его и предать в руки закона.
— Болван! — в сердцах воскликнул Мортимер.
Жена бросила на него негодующий взгляд, но протестовать не решилась. Возникало впечатление, что брак заключен исключительно ради сына и, хотя эта женщина жила под одной крышей с Мортимером, ее положение оставалось далеким от положения законной жены. Человек, не способный делить свои чувства, он снова отдавал всю свою любовь ребенку.
— Мне по-прежнему непонятно, зачем было отсылать дочерей в такую даль, — сказала Кэтлин, размышляя вслух. — Что плохого в новом браке отца? Это происходит сплошь и рядом. Женился бы — и дело с концом.
— Сейчас я вижу, что так оно было бы лучше, но в тот момент казалось, что главное — это удалить Аманду из Хейверхилла. Мой брак не помог бы: она не имела ни малейшего желания покидать родное гнездо. А оставить ее означало превратить свой дом в кромешный ад. Она бы ни за что не позволила мне наслаждаться новым браком.
— Иными словами, твоя манера воспитывать любимую дочь обернулась против тебя. Признайся, ты вконец избаловал Аманду. Настолько, что и сам уже не знал с ней сладу.
— Допустим.
Неохотно подтвердив это, Мортимер поежился, и на щеках его проступило по красному пятну. Мэриан могла если не извинить, то понять его: уж ей-то было хорошо известно, какой тарарам может поднять сестрица, если ей отказано в «неотъемлемых правах». Понятно, что отец не желал начинать новую жизнь, терпя вспышки ее гнева, удивляло только, как далеко он решил зайти в своем стремлении избавиться от нее. А может быть, как раз в этом и не было ничего удивительного. Ведь у него теперь был новый любимец,
Это был подходящий момент вволю позлорадствовать над сестрой, но вместо этого Мэриан ощутила жалость к ней. Мортимер не просто повернулся к Аманде спиной. Это было бы не так болезненно, как сознание того, что он инсценировал собственную смерть, лишь бы от нее избавиться. Только поэтому он пустил в ход такие средства. Что за ирония судьбы! Когда-то он точно так же шел на все, чтобы превратить ее в чудовище, от которого теперь шарахался. Дело было даже не в деньгах. Он просто не желал терпеть рядом свое собственное творение.
Как жаль, что они не смирились с отцовским банкротством. Куда лучше было бы считать его мертвым.
Мэриан искоса взглянула на сестру. На глазах у Аманды блестели слезы, в подлинности которых на этот раз трудно было усомниться. Руки ее были сжаты в кулаки, чего она, должно быть, даже не сознавала. Казалось, сейчас последует взрыв. Но этого не случилось.
— Какой же ты жалкий человек, папа, — сказала она, поразив всех ровным тоном голоса. — Я не верила в твою смерть, потому что всем существом чувствовала — ты жив. Теперь ты умер для меня.
Сказав это, она отвернулась и вышла, даже не оглянувшись. Несколько мгновений в комнате висело молчание. Первым очнулся от столбняка Спенсер. С лицом, искаженным от гнева, он направился к Мортимеру. Тот начал было подниматься, но снова рухнул на стул от удара в челюсть. Молодой человек отступил и с отвращением вытер кулак о брюки.
— Жаль, что не удержался, — процедил он сквозь зубы. — Не стоило марать руки. Лично мне все равно, кто ты такой и что собой представляешь, а на твои деньги мне глубоко плевать. Это тебе за Аманду.
Спенсер вышел тоже, но, выходя, не удержался и сплюнул на порог. Стюарт коротко одобрительно хохотнул.
— Ну что, пойдем и мы? — обратился он к Кэтлин, а когда та кивнула, встал и протянул ей руку. — Ты молодец, теперь я это вижу. Из такого пекла надо убираться любым возможным способом. Куда теперь? Домой?
— Куда же еще?
Кэтлин взяла его под руку, и они неторопливо направились к распахнутой двери. Перед тем как выйти, она еще раз оглянулась на брата:
— Знаешь, Морти, никто не только не оплакивал тебя, но и не задавался вопросом о том, жив ты или мертв. Кроме Аманды. Но ты ухитрился плюнуть в душу единственному человеку, которому был небезразличен.
Теперь из посторонних в гостиной оставался только Чад. Мортимер сидел, глядя перед собой. Его жена продолжала есть как заведенная, и в этом был особый комизм. До чего же надо быть равнодушной к мужу, чтобы не потрудиться даже стереть с его лица кровь!
Чад привлек к себе Мэриан за плечи и сказал намеренно громко, чтобы слышали все:
— Может, пристрелить этого подонка?
Она засмеялась, удивляясь тому, что может теперь смеяться в присутствии отца. Он больше не имел над ней власти.