Мой (не)любимый дракон. Выбор алианы
Шрифт:
– Милы-ы-ый, – окликнула его снежная дева. – Однажды ты спросил, как будешь расплачиваться за мои услуги…
Огненный напрягся.
– И?
Подлетев к обратившемуся в изваяние магу, Древняя едва ощутимо коснулась точеного абриса, отчего лицо князя заметно посинело, и мягко проворковала, будто нашептывала ему слова любви на ухо:
– Найди для меня Шарлаховое сердце.
Его светлость нахмурился, тщетно пытаясь припомнить, слышал ли что-нибудь об этом самом сердце. Но нет, название было ему незнакомо.
– Что это?
– Реликвия, – обтекаемо ответила Леуэлла.
– Почему
– Не все двери открываются передо мной в Адальфиве. Есть места, в которые я проникать не смею. Тем более в состоянии, в котором пребываю сейчас, вынужденная постоянно поститься.
– Зачем тебе сердце?
Тальден не сводил с зимней красавицы пристального взгляда.
– А вот это уже не твое драконье дело! – грубо отрезала Древняя. – Найди его, и уже к лету взойдешь на трон!
Игрэйт не ответил. Но и алчного блеска светлых глаз Леуэлле оказалось достаточно, чтобы понять: он выполнит требование.
Снежная дева блекла, становясь прозрачной, пока не рассыпалась мириадами крошечных песчинок, разлетевшихся по Кристальной пещере.
И только голос, шепот-обещание, продолжал звучать под ледяными сводами храма:
– Уже скоро, Мельвезейн. Уже скоро мы с тобой встретимся снова.
Глава 10
Ариэлла, коварная, убедила меня, что имбирное печенье хорошо идет под бокальчик разогретого с медом вина, от которого веки начали предательски слипаться. К снедавшей меня горечи прибавилось какое-то отупляющее спокойствие. Попрощавшись с подругой, не переставая зевать, доплелась до кровати. Прилегла, как думала, всего на несколько минуток. А когда проснулась, небо уже было все в звездах, пусть пока еще блеклых, затянутых фиолетовой дымкой сумерек. Горы, взявшие в кольцо Хрустальный город, венчала корона из закатных лучей. Укрытые снегом острые пики напитались багрянцем, в то время как сад под окнами моей спальни заволокло густой чернильной мглой.
Насладиться красивейшей панорамой мне не дали. В смежной со спальней комнате послышались переругивания, которые с каждой секундой звучали все громче. Паж и служанка никак не желали превращаться в слаженный дуэт, продолжали с упоением собачиться. В визгливый голос камеристки и насмешливый бывшего (надеюсь!) воришки вплеталось тоскливое мяуканье Снежка.
Первым в комнату вошел Леан, не удосужившись постучать. Надо будет вплотную заняться его воспитанием. Следом, словно ведьма на метле, влетела Мабли. Снова пунцовая и опять разозленная. Понятное дело кем. Вообще-то метлы у Мабли не было, зато на руках обнаружился кьерд.
У меня чуть челюсть при виде Снежка на пол не рухнула.
– Что вы сделали с моим котом?
Питомец издал очередное страдальческое «мяу», словно таким образом вопрошал мироздание: за что?! Длинная густая шерсть кьерда была тщательно вычесана и теперь лоснилась даже в приглушенном свете каминов. За это Мабли или кому бы то ни было большое спасибо. Ну а за все остальное… Снежная шерстка на холке и вдоль спины аж до самого пушистого хвоста была перехвачена розовыми и голубыми бантиками, отчего мой питомец стал похож на извращенную версию дикобраза.
Было видно, Снежку не по нраву это амплуа.
Наверное, что-то такое отразилось у меня на лице, потому что Мабли оскорбленно оправдалась:
– Это не я!
– И уж тем более не я! – поспешил снять с себя подозрения новоиспеченный слуга.
– Ну и кто тогда? – спросила я, забирая у девушки своего принаряженного страдальца.
Как вскоре выяснилось, сбежав от рыдающей хозяйки, Снежок на беду свою решил заглянуть к эсселин Фройлин. Он у меня вообще любитель прекрасного пола, а к алианам почему-то питает особую слабость и часто захаживает к невестам в гости. В спальне у Майлоны коротала время за послеобеденным чаепитием Рианнон. Маясь от скуки, алианы решили поупражняться в парикмахерском искусстве и превратили кьерда в свихнувшегося модника.
– И как только им позволил? – дивилась я, разбираясь с многочисленными узелками. Завязали на совесть.
– Наверное, подкупили чем-то вкусным, – внесла свою лепту в расследование Мабли.
Вполне вероятно. У Майлоны в комнате съедобное не переводилось. А кьерд, после того как плотно покушает, становится до абсурдного послушным и до безобразия покладистым.
Коварные, коварные алианы.
– Я вот зачем пришла.
Пока я спасала Снежка от участи превратиться в придворного шута, Мабли все неодобрительно косилась на Леана.
Парень приоделся. Сменил затрапезную куртку и протертые до дыр штаны на модные при дворе лосины, темно-синие, и ярко-красную ливрею, на рукавах которой красовался герб Сольверов: голубка, кротко склонившая клюв над зеленой веточкой. И когда только успели вышить… На ногах – нелепые башмаки с длинными, загнутыми кверху носами, под цвет форменного платья. Вот только со светлыми волосами Йекеля ничего не получилось сделать: они по-прежнему напоминали стог сена и живописно торчали во все стороны. На лице россыпь веснушек, в глазах – озорной блеск.
Мабли нетерпеливо кашлянула, отвлекая меня от визуального знакомства с подопечным.
– Ну так вот! Если все же решили оставить… этого у себя, чему эссель Блодейна, конечно же, не обрадуется… Она еще про кьерда не знает, – проворчала служанка и выпалила громко: – Нужно стребовать с него клятву!
– Какую еще клятву? – вскинулась я, пытаясь удержать в руках вырывающегося питомца.
Лучше бы ты так, мой милый, из рук Майлоны вырывался, а не мне сейчас характер показывал.
– Клятву верности. Чтобы не обманул и не предал!
– А ты, хитроумная, клялась? – недобро зыркнул на девушку новоявленный паж.
– Клялась, – гордо вздернула подбородок Мабли. – Всем эсселин Сольвер.
– За что хоть повязали? – перебила я девушку, и не думавшую закругляться.
Леан замялся, а потому слово снова взяла разошедшаяся служанка. Еще немного, и решу, что ревнует.
– А я выяснила! Он нанимался на работу к зажиточным горожанам, уважаемым буржуа, втирался в доверие, а потом их обчищал. Да еще иногда и с хозяйскими дочерями успевал интрижки крутить! Беспутник и плут!