Мой (не) случайный
Шрифт:
– А мне вдруг показалось, что я именно этого и хочу. Хочу, чтобы кто–то раскрасил мою жизнь, – вполне серьёзно, без иронии произносит он.
– Когда кажется, креститься надо. Я вот не пробовала никогда устрицы. Думала, что это что–то изысканное и именно их мне не хватает для полного счастья. А оказалось – гадость редкая, – выдаю ему.
Александр молчит, с минуту смотря на меня, не отрываясь, а потом вдруг тянет руку к моему лицу, прикасаясь к губам. Гладит пальцами аккуратно, ласково, приводя меня на некоторое время в ступор.
– Что вы делаете? –
– У тебя тут карамель. – И я автоматически облизываю губы. – Очень сладкая... – недоговаривает, облизывая свой палец. Этот жест от серьёзного мужчины смотрится инородно и пошло. Он словно опять меня поцеловал. Теряю всю язвительность и иронию.
Просто встаю с места и ухожу прочь из столовой.
Ну что тут непонятно. Он почти прямо сказал, что хочет меня, и я снова чувствую себя виновной перед Димой, словно опять ему изменила. Уже второй раз.
Глава 11
Алевтина
З января
Я всё–таки убедила Диму покинуть комплекс. Снова солгала, притворяясь больной. Я и правда больная, только на голову. Лгу жениху, сомневаюсь в чувствах и постоянно думаю об Александре.
Праздники моя соседка по квартире проводит у родителей, Ленка с Ваней остались в комплексе, а я лежу на диване, ем мандаринки и бессмысленно листаю каналы на телевизоре. Испортила праздник себе и Диме. Мне кажется, он все понимает, только ждет, когда я, наконец, озвучу свои сомнения. Димка как–то быстро согласился уехать и оставил меня в покое. Нет, он накупил мне лекарств, витаминов, фруктов, но настаивать на том, чтобы остаться, не стал.
И вот я лежу на диване в пустой квартире, смотрю в тысячный раз «Любовь и голуби», убеждаю себя, что все к лучшему. У меня есть время подумать и вправить себе мозги.
Раньше мне казалось, что я люблю Диму, что он самый лучший. Да что там, мне ещё три дня назад так казалось. А сейчас что–то идет не так, если позволяю целовать себя и постоянно думаю о другом мужчине. Это уже не любовь, и замуж выходить мне нельзя. Это нечестно по отношению к Диме. А с другой стороны, не понимаю, что это меня понесло? Как я могла променять надёжного Диму на какого–то гада из лифта?
Аааа!
Мне кажется, у меня голова скоро взорвется от противоречивых мыслей.
В домофон звонят. Лениво поднимаюсь с дивана и бреду в прихожую.
– Да.
– Доставка, – отзывается мужской голос.
– Я ничего не заказывала.
– Степана Разина, пятнадцать, квартира тридцать пять?
– Да.
– Тогда ошибки нет.
Открываю. Может, моя соседка Маша что–то заказала.
Расчесываю растрёпанные волосы, поправляю пижаму и открываю дверь в ожидании курьера.
Округляю глаза, когда по лестнице поднимается парень с огромным букетом цветов и подарочным пакетом.
– Алевтина Синицына? – интересуется парень.
– Да, – растерянно киваю.
– Это вам, – вручает мне букет и пакет. – Распишитесь,
Тянет мне ручку и планшет. Складываю цветы и пакет на тумбу в прихожей, расписываюсь. Парень поздравляет меня с Новым годом и быстро удаляется.
Захожу домой, закрываюсь, беру букет, утыкаясь в него носом. Подсолнухи зимой... Красивые, яркие, декоративные, разбавленные маленькими ромашками. Красота. Нюхаю цветы, и хочется плакать. Димка старается скрасить мою болезнь, а я совсем не болею. Он снова заморочился, заказал цветы, хотя раньше никогда так не делал. Открываю пакет, а там подарочный набор шоколада ручной работы. Пробую шоколадку с миндалём и прикрываю глаза от удовольствия. Вкусно. Это дорогие конфеты. И мне становится стыдно. Веду себя, как... Даже определение себе найти не могу.
Ну вот хороший же парень. Чего я, идиотка, думаю тут? Надо брать. И все у нас будет замечательно. Ставлю. букет в вазу, завариваю себе чай и набираю номер Димы, чтобы поблагодарить.
– Да, Аля, – отвечает Дима. – Ты как? Тебе уже лучше? – заботливо спрашивает он.
– Да уже намного лучше.
Признаться, что не болею, я теперь не могу, но могу быстро выздороветь.
– Спасибо, Дим, – благодарю его, закидывая в рот очередную конфету. – Цветы прекрасные. Оказывается, я люблю подсолнухи. А конфеты... Кажется, я получила только что оргазм, – постанываю и усмехаюсь.
В телефоне воцаряется тишина.
– Дим, алло! Ты меня слышишь?
– Слышу, Аля... – вздыхает он. – Я не дарил тебе цветов и конфет, – вдруг заявляет он.
Конфета застревает в горле. Я точно идиотка. Щеки начинают гореть от стыда и нелепости ситуации.
– Как не дарил?! А кто тогда?! – включаю дуру.
– Вот и мне хочется знать: кто? – уже недовольно интересуется он. – Есть варианты? – язвит.
Теперь молчу я, не зная, что сказать. Варианты, конечно, есть. Но рассказать об этом Диме я не могу.
– Ой, я такая идиотка. Это, наверное, Маше, – спихиваю свой идиотизм на соседку по комнате. – А я уже слопала половину ее конфет. Как неловко вышло, – тараторю, заговаривая зубы.
– А когда ты принимала подарки, то даже не поинтересовалась, от кого они? – вкрадчиво спрашивает он, не веря мне. И правильно делает – я дура.
– Да не сказал ничего курьер, вручил и убежал. Ладно, Дим, я сейчас позвоню Маше, – быстро скидываю звонок, до боли закусывая губы. Заглядываю в пакет и замечаю маленькую карточку с подписью. Замечательно. Моя невнимательность сыграла со мной злую шутку. Открываю карточку.
«Надеюсь, этот шоколад предаст тебе всю сладость послевкусия твоих губ. Александр Майоров».
Александр, гад, Майоров!
Даже этим он смог вмешаться в мои отношения с Димой, пошатнув их.
Мерзавец!
Ну зачем я ему сдалась!
Прихожу в ярость, оттого что моя привычная, уже давно спланированная жизнь рушится. В порыве достаю мусорный пакет, скидываю туда конфеты, цветы, оставляю пакет в прихожей, натягиваю носки, куртку прямо на пижаму, накидываю капюшон и выхожу во двор.