Мой (не)выносимый сосед
Шрифт:
Влада моего папу очень уважает. Почти любит. И это немного бесит – иногда мне хочется перемыть ему кости, но с ней это не пройдет. Скорее кости перемоем в итоге мне… Вот с ее сестрой Кирой – пожалуйста. Та как раз не сильно хорошего мнения о моей родне. Правда, это иногда раздражает тоже.
– Да я просто шучу, – нехотя соглашаюсь с подружкой, – Но поверь, Вере Павловне папа из принципа ничего делать не будет. Он изначально был резко против, чтобы я что-то снимала, поэтому все, что он скажет, это "я же говорил, что это дурацкая
Опять синхронно вздыхаем и молча отпиваем шоколад.
– Я бы вообще предпочла, чтобы он никогда не узнал, что у меня с Верой Павловной случилось, – бормочу себе под нос, – дед мне как раз выслал очередную сотку. Повезло, что перевести Павловне я ее не успела. Еще у меня карте сейчас есть пятьдесят, должно хватить на залог…
Опять вздыхаем и отпиваем из кружек.
– Я думаю, Кира найдет что-нибудь, – пытается Влада мне подбодрить.
– Ну да…– кисло тяну я.
Найдет, конечно, но это уже будет не мое гнездышко в трех минутах ходьбы от универа. И от осознания этого факта хочется рыдать.
Но я держусь, ожидая вместе с Владой ее сестру Киру в кафе. Кира подрабатывает риелтором и, несмотря на то, что из-за учебы тратит на это не слишком много времени, уже довольно успешна. Я даже пробовала как-то поработать с ней, очарованная тем, с какой легкостью деньги плывут в Кирины цепкие ручки. Но, оказалось, риелторство – совершенно не мое. Мне сложно продать что-то, что самой не очень нравится, а там это надо уметь.
– А может дедушку попросишь помочь тогда? Он же итак тебе деньги дает на квартиру. Или может мама поможет? – предлагает Влада.
– Они оба не будут ничего скрывать от отца, – вздыхаю, потирая лоб.
Опять отпиваем шоколад, переводя взгляды на льющий стеной дождь за панорамным окном.
Может мне и не стоит упрямиться? Может это знак и надо сделать, как хочет папа, мелькает в голове предательская мысль. Но я упрямо сжимаю челюсти и гоню ее прочь. Нырнуть за папину спину я всегда успею – никуда эта широкая спина не денется, а вот перечеркивать все мои прошлые маленькие победы в наших спорах до кипучих слез не хочется.
Все началось с того, что вместо облюбованного папой СПбГУ я три года назад подала документы в Москву. И поступила! На бесплатное. Я два года зубрила ради этого. Просто потому, что подозревала, что платное мне бы оплатили только в Питере.
А что такое учиться в Питере?
Это по сути поменять одну школу на другую и все так же жить под родительским крылом. Единственное изменение бы заключалось в том, что уроки я стала бы называть парами.
А я мечтала быть студенткой. Настоящей. Была заранее очарована жизнью, что мне предстоит.
Потому, поступив, гордо заявила папе, что не только мечтаю уехать от его надзора подальше, в данном случае в Москву, а еще и с радостью поселюсь в общежитии.
И,
Мама на это предложила купить мне квартиру в каком-нибудь приличном доме с консьержем и списком не колющихся жильцов.
Но это предложение тоже с гневом было отвергнуто моим суровым родителем. Папа сказал, что купит мне квартиру по окончанию университета в Питере, когда я приеду сюда работать. (Почему-то мысль, что я приеду работать куда-то еще, он не допускал). А в Москве я жить не буду, всего-то пять лет проучусь, значит и квартира мне там не нужна. А если когда-нибудь и будет нужна, то я уже сама должна буду что-то делать с этой необходимостью.
– И что же ты предлагаешь? – всплеснула мама на это руками, – Снимать?
– Нет, у нас в Москве отличный отель камерного типа "Бутик". Всего шестнадцать номеров, центр, цены высокие, люди приличные. Пусть тогда там живет, и административном полулюксе, – предложил отец.
Тут я кинулась ему на шею с визгом "спасибо, пап», потому что поначалу мне показалось это отличной идеей.
Но только поначалу.
Уже через месяц я поняла, что за мной в " Бутике" следят. Все! От портье до уборщицы! Следят и докладывают папе!
Хотите знать, как я узнала про уборщицу?
Привела в номер одногруппника днем, чисто ради эксперимента, а потом кинула в урну распакованный презерватив. Папа перезвонил буквально через минуту после того, как в моем номере началась уборка, и начал орать!
Я тоже начала орать, что больше ноги моей в этом "Бутике" не будет! Папа на это проорал, что денег на съем не даст, и я бросила трубку. Поплакала и позвонила деду, единственному человеку, способному приструнить отца. Дед выслушал, хрипло посмеялся с моего подкинутого в урну презерватива и предложил сделать так: он высылает мне сто тысяч в месяц на жилье и договаривается об этом с отцом. Я же взамен клянусь ему мизинчиком, что никаких мальчиков, кроме разве что будущего мужа, в этой съемной квартире не будет. Я конечно пообещала.
В конце концов, если уж захочется быть с мальчиком, в квартиру его приводить совершенно необязательно, да?
Так я получила свое пособие на съем жилья. Нашла уютную маленькую двушку в трех минутах от универа за семьдесят тысяч плюс КУ и была счастлива. Все деньги, что оставались от дедушкиной сотни, я откладывала на специальный счет на ремонт в своем гнездышке – так я сама себя приучала рассчитывать свои траты и копить – тоже довольно необходимое в жизни умение.
И когда на этом счете набегала сумма, достаточная для покупки нового столика или ковра, я испытывала непередаваемый восторг. Наверно это было почти также классно, как самой заработать.