Мой (не)выносимый сосед
Шрифт:
И все-таки Саша не просит меня прекратить. Значит он не против, да? Взглянуть ему в лицо и попробовать не решаюсь – предпочитаю вариться в своем тихом болезненном возбуждении. В этом тоже есть определенный кайф.
– Бл…нет билетов, – глухим, надтреснутым голосом бормочет Сашка.
И меня от его интимного тембра окатывает таким жаром, что я не сразу вникаю в слова.
– Да? – эхом отзываюсь.
– Да.
Копается в телефоне дальше, хмуря брови. Я смелею и кладу голову ему на бедро. Щеку почти на пах. По его телу опять простреливает напряжением, мышцы каменеют и медленно
Сашка такой горячий, даже через ткань домашних штанов. Чувствую его ускоряющийся пульс, ритмично отдающийся по кровотоку во всем теле. Трусь щекой о пах, сильнее сжимая колено, и ощущаю, как у него встает.
Почему-то совсем не думаю о билетах. Сашка этим занимается, значит – решит.
– О, появился, может сдал кто-то. Так… – Лютик наклоняется с телефоном, быстро впечатывая данные и бесцеремонно ставит один локоть мне на лопатки.
– А вагон? – шепчу, думая совсем не о вагонах.
Рука ползет вверх по внутренней стороне его бедра. Меня конкретно начинает потряхивать от собственной смелости. Я такого никогда не делала…
– Какой вагон, Лиз, – бурчит хрипло, – Скажи спасибо, что поезд тот же. Может получится пересесть уже там.
– М-м-м…– тяну неопределенно в ответ, прикрывая глаза.
– Купил, – глухо сообщает Сашка через несколько секунд и откладывает телефон.
Расставив шире ноги, поудобней устраивается на пуфе. Медленно поднимаю на него глаза.
– Класс, – комментирую.
Слово повисает, звеня, в воздухе. От перехваченного Сашкиного взгляда во рту моментально пересыхает, и больше я не способна сказать ровным счетом ничего.
Его серые, затуманенные похотью глаза смотрят без обычной нежности, просверливают, пробивают насквозь. Тяжелый давящий взор в упор, вальяжная поза и уже явная эрекция, топорщащая штаны, не дают простора для догадок, чего от меня ждут дальше.
Сердце разбухает где-то в горле, пальцы подрагивают, когда кладу повлажневшую ладошку на его напряженный пах. Сашка тихо коротко выдыхает, глубже утопая в кресле – мешке. Откидывает голову назад, продолжая пристально следить за мной из-под полуопущенных ресниц. Обвожу очертания его члена сквозь ткань, глажу, ощущая, как он твердеет все больше от каждого прикосновения. Голова кружится начинает от такого. И этот взгляд свысока из-под потяжелевших век…
Словно под гипнозом, не отводя глаз, облизываю губы и тяну резинку его штанов вниз. Сашка молча приподнимает бедра, помогая. Даже намека на привычную улыбку нет на его лице. Наоборот по щекам прокатываются напряженные желваки, линия подбородка твердеет.
Все-таки опускаю глаза, не выдерживая его потемневший взгляд. И пялюсь на высвобожденный член, теряясь. Сердцебиение ускоряется до какого-то совсем нитевидного пульса. Сейчас так светло, что зрелище мне, не слишком опытной, кажется почти нереальным. Тонкая кожа, обтягивающая подрагивающий от моего внимания ствол, выступающие вены, крупная розовая головка с капелькой белесой жидкости посередине.
Я вдыхаю запах Сашкиной кожи, сейчас гораздо более яркий, разгоряченный,
Сашка с шипением выдыхает сквозь зубы, протягивает руку вперед, небрежно распахивая мой халатик и выставляя напоказ грудь. Проводит пальцами по соскам, а потом кладет ладонь мне на макушку и рассеянно гладит меня по волосам, зарываясь пальцами в кудри и чуть надавливая на затылок, когда подаюсь вперед.
Прикрываю глаза, втягиваясь в процесс. Не тороплюсь, прислушиваясь к сигналам его тела. Когда задерживает дыхание, когда у него каменеют мышцы живота, напрягаются бедра. Ловлю такт рваного дыхания, пытаясь попадать. Упираюсь одной рукой Сашке в пах, рефлекторно царапая ноготками ему низ живота, второй помогаю себе, потому что взять член в рот полностью у меня просто не получается. Мне итак не хватает сноровки и дыхания, челюсть с непривычки немеет, а слюны скапливается столько, что она начинает течь по шее и члену.
Влажные характерные звуки разносятся по кухне, оглушая и вгоняя в возбуждающий стыд. Ускоряюсь, ощущая, как член во рту будто становится еще больше и тверже. Сашкина рука все активнее давит мне на затылок, заставляя, давясь, брать больше. А сам он откидывает голову и прикрывает глаза.
Его нарастающий кайф настолько осязаем, что пропитывает и меня насквозь. Между ног нестерпимо требовательно печет, и я убираю руку с Сашкиного живота и, раздвинув мокрые складки, начинаю гладить себя. Даже глаза закатываются. Сбиваюсь с ритма, почти улетая, но Сашка в этот момент крепко перехватывает мою голову обеими руками.
– Убери руку, – цедит напряженно сквозь зубы.
Инстинктивно понимаю, что он про член. Убираю, вместо этого пальцами вцепляюсь ему в бедро для равновесия. Сашка перехватывает меня одной рукой за затылок, второй под онемевший подбородок и быстро и грубо насаживает на себя. Я не испытываю шок – он уже делал так летом, перед тем как кончить, но все равно адаптироваться пока не могу. Рвотный позыв из раздражённого горла в жгут завязывает живот, и я радуюсь, что пиццу утром не ела. Мозг без кислорода плывет. Рефлекторно глажу себя активней, давя эти ощущения. Помогает, горло немного расслабляется, с трудом принимая глубокие резкие толчки. Раз, два, Сашкино бедро под моей рукой конвульсивно напрягается, и во рту разливается специфический вкус семени.
Отшатываюсь, закашлявшись. Поднимаю на Сашку расфокусированный взгляд, он тоже смотрит на меня, рвано дыша через рот и быстро водя кулаком по эякулирующему члену. В его мутных полуприкрытых глазах столько кайфа, что я беспечно улыбаюсь, вытирая рот тыльной стороной ладони. Последние капли попадают мне на шею и грудь. Раньше бы я решила, что все это дико пошло. Но мне сейчас тупо хорошо. Сашка шумно выдыхает и тоже лениво улыбается, блуждая по мне уже более осмысленными глазами. Взгляд застывает на моей руке, так и зажатой у меня между ног.