Мой неотразимый граф
Шрифт:
Вдруг до ушей Джордана донесся обрывок разговора с того конца стола, где сидела Дилайла.
— Леди Пирсон говорила мне, что скоро регент объявит о счастливом событии. — И Дилайла многозначительно улыбнулась гостям.
— О каком же?
— Не знаю. Эта упрямица не желает сказать мне.
— Значит, надо ее заставить признаться. Леди Пирсон, что нового у вашего друга из Карлтон-Хаус?
— Да-да, расскажите нам все-все!
Мара ответила невинным взглядом.
— Понятия не имею, о чем вы, дорогая.
—
— Дилайла всегда сочиняет — все это знают, — парировала она и деланно рассмеялась.
Вслед за ней рассмеялись и гости. Дилайла недовольно подняла бровь, а Джордан бросил на Мару удивленный взгляд.
— Ты же знаешь, что действительно говорила, — упрекнула подругу хозяйка дома.
Мара пожала плечами:
— Не могу припомнить такого разговора, дорогая.
— Ну расскажите же, расскажите! — требовали со всех сторон.
— Нет-нет, не могу! — засмеялась Мара. — Уверена, вы все узнаете, когда его королевское высочество вернется из Брайтона.
— Когда это будет? В «Таймс» писали, что он поправляется там после очередного приступа подагры, — сообщил один из гостей.
— Может быть, вам стоит поехать туда и поухаживать за больным, леди Пирсон.
— Глупости. Там его дочь. Она за ним присмотрит, — возразила Мара.
— Принцесса Шарлотта тоже в Брайтоне?
— Да, она там. В «Таймс» сообщалось, что и она, бедняжка, тоже себя неважно чувствует, — мелодично пропела увешанная драгоценностями дама. — Тяжелая простуда.
Это, по сведениям Джордана, была официальная версия. Но благодаря ежедневным обзорам информации в ордене он прекрасно знал, что и у регента, и у его непредсказуемой юной дочери были совсем иные причины удалиться в брайтонский дворец для лечения своих излюбленных хворей. На самом деле представители королевской фамилии отправились в Брайтон по делу — там они вели серьезные переговоры относительно брака принцессы Шарлотты и принца Леопольда Саксен-Кобургского.
Одно сватовство, когда дело почти дошло до помолвки, уже сорвалось, и сейчас регент не желал нового публичного фиаско. Однако, по полученным сведениям, на сей раз свадьба точно состоится.
Те, кто видел влюбленную пару вместе, говорили, что серьезный, рассудительный немецкий принц — это именно та партия, какая требуется взбалмошной необузданной принцессе. У регента нет сына, следовательно, наступит день, когда его единственная дочь унаследует корону. Мягкое, постоянное и умиротворяющее влияние Леопольда в будущем удержит королеву от необдуманных действий.
Если подумать, то у него с Марой дело могло обстоять похожим образом. Впрочем, не стоит об этом. Значительно более важный вопрос в том, откуда Маре известно, чем занимаются королевские особы в Брайтоне.
О помолвке еще не объявляли. Только члены кабинета да
Джордан сомневался, что Мара близка с принцессой Шарлоттой, особенно если учесть разницу в возрасте. Девушке всего двадцать, а ее весьма корпулентному отцу за пятьдесят.
Да, здесь какая-то тайна. Джордан решил, что, как только обед закончится, он попробует узнать больше. Наконец последний артишок был съеден, гости управились с фруктовыми тарталетками и пирожными, леди поднялись из-за стола и грациозной цепочкой удалились в гостиную. Джентльмены провожали их стоя.
Оставшись без дамского общества, мужчины перешли на значительно менее изысканный язык и отдали должное сигарам и портвейну.
Весь вечер пили довольно много, а потому Джордан очень быстро понял, что ему не придется прибегать к каким-либо специальным приемам. Он и так узнает все, что нужно.
Вливший в себя не менее трех бутылок субъект сам взялся за интересующую его тему.
— Думаете, леди Пирсон будет против, если я затащу ее в темный уголок и кое-что ей покажу? — с вожделением в голосе произнес он.
— Может, она будет и не против, а вот его королевское высочество наверняка возразит, — хохотнув, отозвался другой.
— Наш толстенький принц ни за что не пропустит красотку, — фыркнул третий.
— Черт возьми, а она весьма аппетитна. Лично я не стану оплакивать ее мужа.
Было ясно, что никто из этих джентльменов понятия не имеет об их общем прошлом.
— А что говорят в свете, ребята? — начал Джордан, небрежно стряхивая пепел со своей сигары. — Я слишком долго отсутствовал. Просветите меня. Так, значит, эта леди занята?
— Говорят, будто она личная Венера нашего регента, Фальконридж, — сообщил ему сильно подвыпивший джентльмен и подмигнул с удрученным видом.
Несмотря на всю свою подготовку, Джордан испытал шок.
— Вы шутите!
— Нет-нет. Это правда. Коул, разве миссис Стонтон не говорила тебе, что вчера леди Пирсон купила у Кристи картину для своего августейшего «друга»? Истратила на него больше тысячи фунтов.
— Тысячу фунтов! — воскликнул кто-то в дальнем углу столовой.
Все присутствующие были поражены, и только один Джордан пришел в ужас.
— А я думал, его высочество хранит верность леди Мельбурн, — заметил какой-то денди, с безразличным видом протирая монокль.
— Полагаю, его хватит на всех. Ну, если все взвесить…
Мужчины расхохотались. Все знали о том, что регент постоянно толстеет. Джордан с трудом скрывал свое изумление и гнев. Мара — любовница регента? Может ли подобная мерзость быть правдой?
Она спит с человеком, служить которому Джордан обязан по долгу чести? Он чувствовал себя так, как будто ему с размаху дали по голове прикладом.