Мой непутевый дедушка
Шрифт:
Тахир, едва касаясь левой рукой стены, осторожно шагал в темень.
Ход становился то выше, то ниже, местами приходилось пролезать между обрушившимися и покосившимися крепежными балками.
Вдруг какой-то звук заставил Тахира насторожиться. Он поднял руку, и Игорь, поняв этот жест, тут же остановился. Васька уткнулся в спину Тахиру.
Звук повторился. Казалось, что кто-то стонет жалобно-жалобно, как могут это делать только духи и привидения.
Теперь Васька обливался потом. И сомнений относительно
Стон повторился, на этот раз громче.
Тахир осторожно выглянул из-за угла.
На полу пещеры, загораживая рукой глаза от нестерпимо яркого света, лежал человек.
– Дед! — кинулся к нему Васька. — Ты живой?!
– Вася? — изумленно приподнялся на локте Петр Никодимович. — Что ты здесь делаешь?! Беги!
– Да ты что, дед, ты что! Сейчас мы тебя освободим! — залепетал Васька, с ужасом глядя на худое, небритое лицо деда, его грязный пиджак и тонкий стальной тросик, которым дед за запястья был привязан к ржавому костылю, вбитому почти по самую головку в стену.
Игорь растерянно посмотрел на эту картину, потом достал из кармана нож и принялся перепиливать тросик.
Избавившись от пут, Петр Никодимович вскочил на ноги и, охнув оттого, что от долгой неподвижности его пронзила острая боль, сгреб Ваську в охапку и передвинул его к себе за спину.
– Кто это, Василий? — спросил Петр Никодимович, сжимая в руках, будто плетку, обрывок тросика.
– Да это наши, — попытался успокоить его Васька. — Это Игорь, внук Валентина Борисовича, твоего друга. А это Тахир, друг Игоря.
– Не все тут друзья, Вася, — мрачно насупился дед и грозно предупредил двинувшегося было вперед Игоря: — Стоять на месте! Один из них — связной.
– Какой связной? — изумился Васька.
– У МакХорнета села на спутниковом телефоне батарейка. Без него он не может подготовить переход границы. Один из этих парней привез ему батарейки. Этот человек — предатель!
«Батарейки. У кого могли быть батарейки?» — лихорадочно соображал Васька. У Игоря он их не видел. У Тахира — тоже. Стоп! У Тахира есть батарейки! В фонарике!
Страх прибавил Ваське сил, он ринулся прямо на Тахира, стараясь ударить его головой в живот.
Тахир с легкостью парировал его удар, но, отвлекшись на Ваську, пропустил выпад ногой Игоря и со стоном покатился по земле.
Васька, Петр Никодимович, Игорь насели на Тахира и принялись его вязать веревкой, сдернутой с его же плеча.
– Отпустите! — хрипел Тахир. — Это ошибка! Это ошибка, я вам говорю!
– Вот сейчас тебя спеленаем, — пыхтел Петр Никодимович, — и разберемся, кто тут кто.
Закончив затягивать узлы, Петр Никодимович сел на Тахира и обернулся к Ваське:
– С чего ты взял, что связной — это он?
– Фонарь, — пояснил Васька, — в нем — батарейки.
Дед хмыкнул, подобрал с земли
Красные блики плясали на помятой алюминиевой поверхности фонаря, когда дед разбирал его корпус.
– Двойка тебе по логике, — повертел он в руках толстые бочонки батареек «Крона». — В спутниковом телефоне используются пальчиковые алкалиновые бата…
– О, Пьетр Никодимович, вы решьили нам помочь? — перебил деда чей-то голос.
Васька обернулся и увидел перед собой человека с красным обрюзгшим лицом, похожим на перезревшую грушу. На его рыжих бакенбардах висели капельки пота. В правой руке он сжимал какой-то чудной пистолет. Васька понял, что он видит перед собой того самого англичанина, с которым дед ходил когда-то в «Макдональдс», а потом уехал в Ташкент.
Больше ничего понять Васька не успел — удар камнем пришелся ему почти в висок, он, не издав ни звука, рухнул на землю, и сознание его поглотила тьма.
Очнулся Васька оттого, что кто-то толкал его ногу.
– Василий… Василий, очнись! Василий, ты жив?
Васька открыл глаза и чуть не взвыл — в голове будто осколочная граната взорвалась. Осторожно, стараясь не мигать, Васька повернул голову.
В слабом свете догорающего факела, брошенного на землю, Васька увидел деда — опять привязанного тем же тросиком, к тому же костылю.
– И-игорь, — пролепетал Васька. — Игорь, да? Я его сразу подозревать начал, когда он про фильм «Некуда бежать» сказал, мол, смотрел его недавно. А когда узнал, что он альпинизмом занимался, понял, что он спокойно мог в форточку залезть и кассету украсть…
Поскольку дед вначале в объяснениях Васьки ничего не понял, пришлось тому рассказать свою одиссею с самого начала.
– Выходит, они нас перехитрили… — помрачнел дед. — Вась, скажи, а фотография Тамары, случайно, не с тобой? Ее не вернули?
Васька так и знал, что дед при первой возможности спросит о снимке бабушки.
– Нет, — признался Васька. — Думаю, ее Украли.
– Худо, — огорчился дед и от этого известия как будто сразу постарел и ссутулился. — Я-то предполагал, что мы уезжаем на сутки-двое…
– Как же так получилось, дед, а?
– Долгая история… Насколько я понимаю, она началась с твоего прадеда, ты знаешь… Я тебе никогда не рассказывал, но твой прадед в Ташкенте жил со своей семьей. Мне тогда было пять лет, так что кое-что из того периода я запомнил. В частности, что отец искал какой-то клад.
Много лет спустя, после XX съезда партии, того самого, где осудили действия Сталина и его, как сейчас выражаются, команды, мне удалось найти в архивах госбезопасности бумаги отца.