Мой неуловимый миллиардер

Романская Татьяна

– Арина, он мой руководитель. У него есть дети. Все очень не просто. Слишком много рисков.

– Я знаю, Лер. Но на твоем месте, я бы дала ему шанс…Сережа - прекрасный человек. Он трудолюбивый и понимающий. Он всегда готов был меня поддержать, в любое время дня и ночи. Он предан семье до мозга костей, а то, как он любит своих детей, - это вообще фантастика. Он хороший человек, Лер.

От надежды, которую я чувствую, мне становится не по себе.

– Два года назад у нас была чудесная ночь и на этом все. Мы закрыли это вопрос.

–

Нет, не закрыли. Говори, что хочешь, но хотя бы подумай об этом. Я понимаю, как тебе тяжело. Ты же знаешь, как тяжело нам было с Никитой. Казалось, весь мир был против нас, все в нашей жизни сговорились, чтобы разлучить нас, но в итоге я все равно выбрала его. Несмотря на боль и трудности, через которые мы прошли, чтобы оказаться там, где мы сейчас, я выбрала именно его. Я бы сделала так снова и снова. У меня такое чувство, что у вас с Сережей может получиться так же. Некоторые люди стоят того, чтобы за них бороться, Лер.

Слова Арины крутятся в моей голове всю ночь, и к тому моменту, как я наконец засыпаю, меня переполняет осторожная надежда.

Глава 21

Сергей

Домой я возвращаюсь абсолютно измотанным. Отец ждет от меня полноценной, масштабной работы в компании, и это сложно. Наши активы настолько обширны, что мне трудно уследить за всеми дочерними компаниями, которыми мы владеем. Я не смогу долго преподавать, если отец будет требовать от меня такого уровня вовлеченности.

Он сказал, что даст мне три года, но совершенно очевидно, что я не смогу тянуть все и сразу, если хочу оставить хоть немного времени для общения с детьми.

Я ослабляю галстук, проходя в гостиную, и останавливаюсь, когда вижу, что Лера лежит на диване и крепко спит, а бумаги, которые она проверяла, разбросаны по журнальному столику. Я тихо подхожу к ней и опускаюсь на колени рядом. Ее длинные ресницы слегка трепещут, а грудь медленно поднимается и опускается. Она старается не подпускать меня близко к себе. Либо она ведет себя со мной очень профессионально, либо мы с ней ссоримся. Я скучаю по ней настоящей. Я скучаю по той девушке, которую знал раньше. Поэтому сейчас я наслаждаюсь, наблюдая за ее расслабленным лицом.

Очевидно, что я причинил ей боль, когда исчез, но, несмотря на это, она с безумной теплотой заботится о моих детях. Сегодня не первая ночь, когда я поздно возвращаюсь домой, и она ни разу не заикнулась о том, что сидеть с детьми до ночи не входит в ее обязанности. Она могла бы использовать моих детей, чтобы причинить мне такую же боль, какую я причинил ей, но я уверен, что такая мысль даже не приходила в ее голову. Я бы никогда не нанял ее, если бы считал таким подлым человеком, но, видимо, часть меня все еще остается начеку.

Я тянусь к Лере, осторожно убирая прядь волос с ее лица. Она восхитительная. Я встречал много красивых женщин, но ни одна из них не была похожа на Леру.

Коля не перестает говорить о том, как она ему нравится. В последнее время даже

Лена иногда упоминает о Лере. Только вчера она спросила меня, какие книги могут понравиться Лере, чтобы купить ей подарок.

Может быть, я идиот, но в глубине души мне хочется надеяться, что у Леры все еще есть чувства ко мне. Думает ли она когда-нибудь о той ночи, которую мы провели вместе, и хочет ли она большего?

Мой взгляд падает на ее губы, и я с трепетом вздыхаю. Она снится мне до сих пор. Я не понимаю, что в ней такого. Как я могу быть так очарован ею, если мы провели вместе всего одну ночь?

Лера поворачивает голову и открывает глаза. Она удивленно моргает, увидев меня, и замирает.

– Фома?
– шепчет она. Мое сердце начинает биться чаще при звуке ее голоса. Мне нравится, когда она называет меня Фомой.

– Привет, - бормочу я.
– Ты заснула.

Она садится и проводит рукой по своим длинным волосам, выглядя немного взволнованной. Я поднимаюсь на ноги, не зная, стоит ли объяснять, почему я просто смотрел на нее, сидя рядом, или лучше оставить все как есть.

– Дети уже в постели, - говорит она мне, и я киваю. Я так и думал.
– Мне пора.

Я хватаю ее за запястье, удерживая на месте.

– Не уходи, - мой голос мягкий, тон умоляющий.

Лера смотрит на меня, в ее глазах та же потребность. Это не желание, а нечто гораздо большее.

– Я не могу остаться.

– Выпей со мной бокал вина, - умоляю я.
– У меня был такой длинный день, и я знаю, что у тебя тоже.

Я ожидаю получить свое законное “нет”, но вместо этого она смотрит на меня какое-то время, а затем слегка кивает, как будто все еще не определилась.

Я улыбаюсь ей и отпускаю тонкое запястье. Мне хочется взять ее за руку и переплести наши пальцы, но вместо этого я поворачиваюсь и иду на кухню, слыша за своей спиной звук ее шагов.

Она кивает, когда я показываю на бутылку красного, и я спокойно открываю ее. Вряд ли она понимает, насколько дорогая эта бутылка, а я не хочу, чтобы она знала. Я понятия не имею, чего я вообще хочу от нее сейчас. Может быть, дружеского участия?

Ее рука слегка дрожит, когда она берет у меня бокал, и странное чувство охватывает меня, когда я поднимаю свой. Как я могу страдать из-за того, чего у нас никогда не было? Как так вышло, что я вижу те же чувства в ее глазах?

Она делает глоток, разрывая наш зрительный контакт, как будто ей слишком больно смотреть мне в глаза.

– Если я спрошу тебя, о чем-нибудь, ты ответишь мне честно?
– она поднимает голову и смотрит на меня, а затем кивает.
– Тогда расскажи мне, Лера. Как ты?

Она улыбается, но улыбка не достигает ее глаз.

– Такое ощущение, что Меркурий в какой-то момент решил навсегда остаться ретроградным. Мне кажется, что я живу на автомате, потому что так надо, и редко чувствую себя по-настоящему живой. Отвечая на твой вопрос, у меня все нормально. Не хорошо. Не отлично. Просто... нормально.