Мой невыносимый напарник

Шавлюк Светлана

Он смотрел мне в глаза и рассказывал то, о чём умолчал в прошлый раз.

Ранение было серьёзным. По мере рассказа вспомнила, как сгорала от боли в темноте, как она затягивала меня, как я пыталась кричать, но ничего не выходило, а Сориан в это время проводил ритуал, о котором я даже не слышала. Среди леса происходило то, что в древние времена, по словам чертёжника, происходило повсеместно.

Ритуал слияния, или спайки — магический процесс, при котором между мужчиной и женщиной образовывается связь, передающая паре все физические ощущения. Такой ритуал проводился между новобрачными, чтобы защитить женщину от насилия в семье, чтобы супруги буквально разделяли всю боль и жизнь на двоих. В случае смерти одного, уходил и другой. Это звучало бы романтично, если бы я не чувствовала воздействия этого пережитка прошлого на себе сейчас.

— Я

ничего подобного не знала, — напряжённо произнесла, пытаясь вникнуть в сказанное чертёжником.

— Этот ритуал упразднён уже давно. Чертёжников с ним знакомят в качестве дополнительного материала. Без подробностей, как правило, но мы с Сашкой были в «любимчиках» у Лада, поэтому нам пришлось познакомиться с этим ритуалом очень близко. К счастью.

— Как он работает? — сквозь зубы задала следующий вопрос, — помимо того, что я чувствую то же, что и ты.

— Только так и работает. После ритуала наши тела опутала магическая сеть. Полная связь установится чуть позже, в разных случаях для этого требуется от нескольких дней до двух-трёх недель. Мы были истощены, поэтому нам потребуется пара недель, как минимум. Чтобы ускорить процесс связки нам нужно находиться как можно ближе друг к другу.

— Нам ничего не потребуется, — подскочила со своего места и медленно пошла к напарнику, сжимая кулаки, — ты разорвёшь этот ритуал немедленно, слышишь, — от злости голос охрип, — сейчас же, не хочу, чтобы меня связывал с тобой ритуал, о котором я ничего не знаю.

— Я не могу разорвать его сейчас, — холодно и спокойно отозвался он.

— Почему? — прошипела, склонившись над чертёжником, оперлась на спинку стула руками и заглянула в ореховые глаза парня, — потому что тебе это нужно?

— Мне это нужно точно так же, как и тебе, успокойся. Как только придёт время, связь установится, стабилизируется, я проведу обратный ритуал, всё станет как прежде.

— Почему не сейчас?

— Сядь на место, Ника, я тебя не боюсь, твоё рычание меня не впечатляет. Сейчас разрыв может навредить нам. Если ты дашь мне договорить, то всё поймёшь.

Скрипнула зубами, с трудом удержавшись от того, чтобы врезать чертёжнику, развернулась и снова плюхнулась на его кровать.

— В момент установки связи, если говорить образно, тело каждого из связываемых опутывают тысячи мелких нитей. Со временем эти нити соединяются, образуя небольшой канат, который тянется от одного к другому. Понимаешь, разорвать канат и оставить одну, пусть глубокую рану, на твоей энергии гораздо лучше, чем вырывать каждую нить, оставляя борозды по всей площади. В случае разрыва установившейся связи ритуал проходит быстрее и не так болезненно, как в случае разрыва свежей связи. А после того, что мы пережили, неизвестно, чем обернётся разрыв, если не дождаться нашего полного восстановления и установки связи.

— Как ты поймёшь, что связь установлена?

Парень скривился, но всё-таки ответил. Нехотя, словно принуждая себя.

— Мы будем чувствовать не только яркие ощущения, но и самые незаметные.

— Что? — выдохнула я, с ужасом думая о намечающейся перспективе, — что это значит?

— Боль, щекотку, зуд, возбуждение, даже чужое прикосновение. Любые физические ощущения.

— Лучше бы я сдохла, — простонала, — даже возбуждение!

— Я бы не позволил тебе умереть.

Вскинулась и встретилась с решительным взглядом чертёжника.

— Ах, вот оно что, — истерический хохот заполнил комнату, — ты обещание своё выполнял, когда спасал меня. А вот правду рассказать сразу забыл, наверное. Ты ведь у нас весь из себя такой честный. А тут произошел сбой, не иначе. Ты должен был сразу мне всё рассказать. Ты не имел никакого права решать вопрос ритуала в одиночку. Ты не имел никакого права связывать меня с собой таким способом!

— Мне нужно было смотреть, как ты умираешь? — чертёжник подскочил со стула и метнулся ко мне, схватил за плечи и встряхнул, — ты думаешь, я в восторге от произошедшего? Думаешь, я желал связать себя с такой вздорной девчонкой, которая каждую секунду ударяется и причиняет мне боль? Думаешь, желал этой связи? Намеренно ставил себя под удар? Да я не знал, выживешь ли ты даже с этим ритуалом. Не знал, хватит ли мне сил перенести нас обоих в госпиталь после ритуала связи! Не знал, буду ли жив или сдохну в том лесу вместе с тобой, — он кричал так, что у меня волосы шевелились от его дыхания. — Ты недовольна тем, что я провёл этот ритуал? — он дёрнул меня

на себя и заставил встать, — у тебя есть возможность отомстить мне за это. Любой суд примет твоё заявление на меня. Я провёл ритуал незаконно, без твоего согласия, ты права, я не имел права! Иди, — подтолкнул ошалевшую меня в спину к двери, — пиши заявление. Мне плевать. Я знал, что делал, и повторись всё снова, сделал бы то же самое, ради спасения твоей жизни! Никакая гордость не стоит жизни. Никакие чувства не достойны такой цены. Но не для тебя, ведь правда? Ты же у нас вся такая неприкосновенная, выстроила вокруг себя стену, а я посмел проникнуть сквозь неё и покуситься на твоё спокойствие. Какая досада, — зло выдохнул он и замолк.

Замерев, стояла на месте и во все глаза смотрела на чертёжника, который пребывал в бешенстве. Впервые за несколько месяцев видела его в таком состоянии. Даже представить себе не могла, что он может быть настолько зол, что он умеет так кричать. Что он будет кричать на меня. Чтобы я ни делала, как бы мы ни спорили, никогда он не срывался. Но сейчас…сейчас я вдруг поняла, что за этим криком он скрывал все свои переживания за меня, выплескивал весь пережитый страх, волнение. Он злился на меня за то, что ценность своей жизни я уравняла с неудобством чувствовать кого-то некоторое время, как себя. Стало вдруг стыдно, ведь он спас меня, рисковал собой, а я опять сорвалась.

— Сориан, — хотела извиниться и спокойно поговорить, но было поздно.

— Иди вон отсюда, Ника. У меня нет ни сил, ни желания с тобой разговаривать и слушать твои истерики. Делай и думай, что хочешь, мне всё равно. Я устал, уходи.

Несколько секунд стояла на месте, глядела в потемневшие глаза парня. Хотелось плакать. Отвернулась, чтобы он не увидел набежавших слёз и тихо произнесла:

— Ты всегда слишком больно наказываешь меня за мои ошибки, тогда как я тебе твои прощаю. Ты всегда нетерпим к моим оплошностям, хоть и протягиваешь руку помощи, но и моё терпение не бесконечно. Запомни это, Сориан, и научись извиняться за свои ошибки.

Не оборачиваясь, прошла к двери, повернула ручку и приоткрыла дверь, но вновь остановилась.

— Дело не в ритуале, Сориан, а в том, что ты мне лгал, когда рассказывал о произошедшем. Недоговаривал, утаивал — называй, как тебе удобно. Но о каком доверии может идти речь в таком случае? — грустно усмехнулась и вышла, хлопнув дверью.

Шмыгнула носом и потёрла глаза. Нет, плакать не буду. Не из-за этого чертёжника. Снова шмыгнула носом и всхлипнула. Обидно. Наорал, выгнал, будто я виновата в том, что произошло. Ударила кулаком о стену и пошла к себе в комнату.

Ночь провела без сна.

Глава 12

Завтракали вместе, но в тишине. Напряжение между нами можно было черпать ложкой. Казалось, одно неловкое движение, один неверный взгляд и мир взорвётся искрами. За бессонную ночь я успела всё обдумать, взвесить и оценить.

Сориан, конечно, поступил правильно и даже благородно, когда спас меня с помощью этого странного ритуала. Пусть его поступок был отчаянным, пусть он был безрассудным, потому что в случае провала мы погибли бы оба, но как напарник и человек, который высоко ценит жизнь, он поступил правильно, по совести. И я благодарна за спасение, за это решение. Но он скрыл от меня правду. Если бы рассказал сразу, то всё было бы иначе. Я бы разозлилась, но сумела бы взять себя в руки, трезво оценить необходимость такого поступка. Но напарник лгал и собирался скрывать правду дальше. И пусть он считал, что поступил правильно, но кричать и срываться на мне за справедливое возмущение не имел права. Его крик, упрёки, язвительность и ложь слишком сильно обидели меня. И я намеревалась выстроить между нами огромную стену, сквозь которую на этот раз ему не удастся проникнуть. Подпустила его слишком близко, привыкла, расслабилась, позволила его резким словам проникнуть в самую душу и ранить. Злилась на себя, что всё-таки не сумела сдержать слёз обиды, клялась и обещала, что больше не позволю себе такой слабости. Даже не поднимала взгляд на напарника, смотрела в свою тарелку и ни о чём не думала. Но Сориану, как и всегда, плевать хотелось на мои мысли, выводы и обещания самой себе. Он бесцеремонно вломился в мою немного успокоившуюся душу и в одно мгновение снова всё усложнил и запутал. Я хотела всего лишь отложить приборы и вздрогнула, когда его рука опустилась на мою. Подняла затравленный взгляд на напарника и встретилась с его уставшими глазами.