Мой нежный враг

Ли Эйна

Презрительно взглянув на мужа, Лукреция оттолкнула служанку и с высокомерным видом пошла прочь.

Кузнец, обрадованный, что его избавили от неприятной обязанности, помог отвести пленников в замок и усадить за длинный стол в большом зале, а затем, по приказанию Саймона Фрейзера, побежал за целебной мазью.

Лэрд повернулся к пленникам. Первым его внимание привлек раненный в голову юноша, чье лицо покрывала запекшаяся кровь. Боль в спине, очевидно, причиняла ему нечеловеческие страдания, однако он гордо держал голову

и с вызовом смотрел на хозяина замка. Саймон восхитился отвагой молодого человека и на мгновение даже ощутил прилив уважения к нему.

— Ваше имя, сэр?

— Лорд Уилкс, виконт Стрейлоу.

От удивления брови Фрейзера поползли вверх. Лорд Уилкс! Так это сын Дункана Гордона! Саймон с удовлетворением представил, что сейчас испытывает его давний враг. Да, повезло, на этом пленнике можно сделать состояние. Наследник Гордонов, считавшийся одним из искуснейших воинов горной Шотландии, достоин большого выкупа.

Лэрд перевел взгляд на женщину, чья красота поразила его. Она была хрупкого сложения с волосами цвета пшеницы и голубыми, как небо Шотландии, глазами.

Увидев уродливый синяк на нежном лице, Фрейзер с отвращением сплюнул.

— Это сделали мои люди, миледи? — спросил он, едва сдерживая гнев, и повернулся к кузнецу.

— Это не мы, мой господин. Клянусь, мы не прикоснулись к ней и пальцем, — быстро заговорил тот.

Хозяина удивило странное выражение в печальных глазах незнакомки.

— Примите мои извинения, миледи. Саймон Фрейзер, к вашим услугам, — произнес лэрд с вежливым поклоном. — Сожалею о случившемся. Будь я здесь, ничего бы не произошло.

Элайзия негодующе вскинула голову и потерла запястья, на которых саднила содранная кожа.

— Советую вам просить прощения у моего сына, милорд. Именно ему пришлось вытерпеть унизительную порку.

— У вашего сына? — Фрейзер удивленно посмотрел на молодого человека, затем вновь устремил взгляд на Элайзию. — Так вы графиня Стрейлоу? — Изумлению его не было предела. Они не только подвергли наказанию наследника, но едва не выпороли жену самого Гордона! Саймон знал, что если маркиз Хантли или король узнают об этом, то не избежать войны.

— Абсолютно верно, лорд Лавет, — ответила Элайзия. — Я буду признательна, если вы немедленно известите графа о нашем местопребывании, чтобы тот позаботился об освобождении.

Пока Фрейзер и Элайзия разговаривали, кузнец втирал целебную мазь в кровоточащую спину Дэвида. Стараясь отвлечься от мучительной боли, молодой человек рассматривал зал. Взгляд его задержался на девочке, гладившей возле камина собаку. Непослушные темные локоны словно плащом укрывали плечи незнакомки, которая, судя по тонким чертам лица, обещала стать красавицей. Карие глаза были полуприкрыты веками, опушенными темными ресницами. По-видимому, незаконнорожденная дочь Фрейзера, решил Дэвид, вспомнив, с какой жестокостью жена хозяина замка обращалась с ней.

Бриандра

Фрейзер рассматривала Дэвида с не меньшим любопытством. Молодая леди была в том возрасте, когда девочки, следуя своей природе, начинают заглядываться на вассалов и сквайров. Она пришла к выводу, что молодой Гордон, темноволосый, загорелый, с упрямым подбородком, довольно красив. Почти так же красив, как ее отец, если такое вообще возможно. Черные штаны, заправленные в высокие, до колена, сапоги, обтягивали стройные бедра, а на предплечьях перекатывались выпуклые мышцы. Бриандра с неохотой признала, что плечи у юноши, очевидно, шире, чем у ее отца.

Ощутив на себе высокомерный взгляд Дэвида, девочка мгновенно вернулась к действительности и удовлетворенно усмехнулась. Он же принадлежит к этим проклятым конокрадам Гордонам!

— Боюсь, я вынужден заковать вас в цепи, лорд Уилкс, — сокрушенно произнес Саймон Фрейзер.

— Заковать в цепи? — переспросила Элайзия. — И это после того, как один из ваших прихвостней едва не проломил ему голову, а другой исполосовал кнутом спину? Мой мальчик не может представлять для вас угрозу. Если вы боитесь за свою жизнь, милорд, пусть кто-нибудь из ваших людей приставит мне нож к горлу.

Собака, которую гладила Бриандра, залаяла на Дэвида, и тот, раздраженно взглянув на девочку, пробурчал:

— Неужели нельзя угомонить этого блохастого пса?

Услышав враждебные интонации в голосе молодого человека, собака залаяла еще громче. Бриандра ласково погладила ее по голове.

— У него всегда встает шерсть дыбом, когда пахнет мерзкой тварью.

— Тихо, Волк, — приказал Фрейзер. Угрожающе рыкнув, пес замолчал и улегся у ног молодой хозяйки. Его желтые глаза неотрывно следили за Дэвидом.

— Мне понадобятся кандалы, — обратился Саймон к кузнецу. — Бриандра, принеси воды и полотенце, чтобы протереть ему лицо.

Девочка отчаянно замотала головой, от резкого движения волосы взметнулись темным облаком.

— Я не намерена обмывать раны ни одного из Гордонов.

— Делай как велено, Бриандра. Если вы, миледи, пообещаете, что будете сидеть спокойно, — обратился он более мягко к Элайзии, — мы займемся раной вашего сына.

Женщина встала, скрестив руки на груди.

— Я не собираюсь сидеть, пока вы будете обрабатывать ему рану, — заявила она.

В темных глазах Фрейзера появилось усталое выражение. Он изо всех сил старается быть великодушным, но и его терпение не безгранично.

— Я буду счастлива самостоятельно обработать рану своего сына, — высокомерно добавила Элайзия.

— А я был бы счастлив, если вы останетесь сидеть на своем месте. — С каждым словом голос Саймона звучал все громче, пока не превратился в оглушительный рев.

Решив не искушать судьбу, Бриандра, а вслед за ней и кузнец поспешили прочь из зала. Элайзия же опустилась на скамью рядом с Дэвидом.