Мой нежный враг

Николаева Юлия Николаевна

— Он редко появлялся в ресторане, а если появлялся, то я не мог с ним поговорить. Несколько раз пытался с того момента, как узнал о них с Олей, но он только отмахивался. Как его выловить, если он вечно на машине с водителем, живёт в закрытом дворе?

Я не собирался его убивать… увидел, что ты в туалет пошла, и подумал: это шанс с ним поговорить. Я хотел, чтобы он бросил Олю, он ведь все равно бы бросил… Зачем она ему? А я её люблю! Думал пригрозить тем, что сдам его сына. А он даже не слушал меня, виски только тёр, морщась, показывал, как я ему

надоел. Не верил, что я могу ему навредить. Я не знаю, что на меня нашло, сам не понял, схватил нож и… все так быстро произошло, мне кажется, он даже ничего не понял… я точно не понял… а потом испугался и сбежал.

— Но отпечатки стереть догадался, — хмыкнул тот, что стоял рядом с Алексеем, — и про окошко заранее подумал. Так что не надо тут заливать, что не хотел. Короче, ясно все с тобой, ждем следователя и пакуем.

Воцарилась тишина, Алексей молчал, разглядывая свои руки. А я думала о том, что Матвеев мог отразить удар. Что он вовсе не пытался в тот момент строить из себя высокомерного типа, который не хочет даже взглянуть на оппонента. Он позвонил Эдику и попросил принести таблетки, держался за виски, морщась… У него начался приступ, и, по всей видимости, Георгий пытался справиться с налетевшей в тот момент болью. Она отвлекла его настолько, что он не понял исходящей от Алексея опасности, не сумел отреагировать.

Вот же дерьмо.

— А от меня зачем избавляться? — все же спросила мужчину. Он бросил быстрый взгляд.

— Испугался. Оля сказала, ты ходишь, вынюхиваешь о ней, в офисе была… и официантка рассказала, о чем вы говорили. Оля не знает, что это я, она ничего не знает. Думает, все прекрасно у нас… — он грустно усмехнулся, и мне на мгновенье стало его жаль. Любовь штука непредсказуемая, иногда она ударяет так, что жить дальше не хочется… И с этим тоже надо что-то делать. Кому-то хватает сил идти дальше, кто-то хватается за нож.

— Я был уверен, что после ареста Даниила никто не будет больше копаться, — продолжал Алексей, — против него было много явных улик. И вдруг Оля такое говорит… Ты и до этого вынюхивала, и я сразу напрягся. Тем более, когда понял, что всплыла история с моим трудоустройством… Я не знаю, чего хотел добиться… Действовал импульсивно…

— Ага, ты, похоже, всегда так действуешь. Только не учёл, что мы будем, — хмыкнул тот, что в дверях. — Мы тебя сразу засекли, ещё когда ты ездил за ней, приказ был пока не влезать.

— А зачем вы за мной ездите? — спросила я.

— Распоряжение Ярослава Александровича. Мы сначала думали, кто-то из мироновских, хотя босс сказал, что тот не должен выступать против вас. Но потом стало ясно, что нет, мутный чел без навыков.

— А как вы поняли, что мне помощь нужна?

— Вы в пролёте не появлялись долго.

Даже так. То есть следят за мной основательно. За что надо сказать им спасибо.

Так я и сделала.

— Не за что, — усмехнулись они.

— Может, чаю хотите? — спросила я.

— Нет, спасибо.

Я встала, кивнув, прошла

в кухню. Мой спаситель прошёл следом.

— Катерина Михайловна, Ярослава Александровича сейчас нет в городе, но он просил показать вас врачу, хотя я объяснил, что это необязательно.

Я резко отвернулась, руки забегали по столу, хватаясь за все подряд. Интересно, у Ярослава понятия такие о долге? Вроде использовал человека, но надо проследить, чтобы с ним все в порядке было? Схватив пустую чашку и покрутив в руках, я все же замерла, выдохнула, закрывая глаза. Чашку оставила и, повернувшись, улыбнулась.

— Спасибо, но я чувствую себя хорошо, так что обойдусь без врача.

Он только кивнул и удалился обратно в комнату.

Я обессилено села на стул. Странным образом мысли об убийстве Георгия, о всей ситуации, о покушении на меня улетучились вмиг. И думать можно было только об одном: Ярослав обо мне заботится. Пусть из каких-то странных побуждений, но все же. И в тот же момент я поняла: на самом деле ничего больше не будет. И его в моей жизни тоже. Потому что если бы он хотел — то появился бы, наплевав на все мои слова.

Глава 39

А потом события закрутились как-то быстро.

Артюшкин, допросы, протоколы, Алексея взяли под арест, он сознался в содеянном, и таким образом обвинение с Даньки было снято. Когда я вышла из отделения, встретила как раз последнего. Он встревоженно нарезал круги по небольшом пятаку парковки, забитому машинами.

— Катя! — воскликнув, обнял меня, крепко прижал, отстранившись, ухватился за плечи, разглядывая. — Я как узнал, сразу сюда, но дальше общего коридора меня не пустили. Вот тут ждал… Боже, Кать, он чуть тебя не убил! Я мог тебя потерять из-за этого урода!

Он снова прижал меня к себе, а я закрыла глаза, пытаясь подавить слезы. И все равно чувствовала, что глаза стали влажными. Понимала умом, что Ярослава не может тут быть, раз он не в городе, и все равно хотела его увидеть. Данька вот переживает, что чуть меня не лишился, а Ярослав?.. Ведь именно в такие моменты люди начинают ценить жизнь, хвататься за упущенные шансы, исправлять ощибки?

Вдруг и он все-таки… приедет?

Данька повёз меня домой, я почти не слушала, что он говорил, правда, когда возникла пауза, сказала:

— Дань, твой отец знал, что ты принимаешь наркотики. Он когда-нибудь говорил с тобой на эту тему?

Данька сжал на мгновение руль. Помолчал.

— Я не знал, Кать, что Ольга меня засекла. Отец ничего не говорил, вообще ничего. Просто перевёл меня в другой ресторан.

— Прикрыл тебя, Дань, — заметила я, — хотя ты его об этом не просил. Прикрыл, как прикрывал все это время, когда давал тебе деньги. Может, он был не лучшим отцом, но он любил тебя. Как мог.

А ты чуть не свёл его с ума — можно было прочитать несказанное мной. И вполне возможно, свёл бы, и до самоубийства довёл.