Мой отец зажигал звёзды
Шрифт:
– …Это очень важное задание. Отнеситесь к нему серьезно.
Гусыня заявила, что всем в классе нужно написать сочинение. Девочкам – на тему «Я горжусь своей мамой», а мальчикам – «Я горжусь своим папой». Сроку она дает две недели. Получается, через одно занятие
У меня в животе кто-то включил морозилку… Сейчас холодный пар изо рта пойдет. Что я напишу об отце? Я о нем и не знаю почти ничего… из такого, что годится для сочинения. Из такого, чем можно гордиться.
Ему чуть больше пятидесяти лет, но я все время забываю, сколько именно. Когда он был маленьким, его семья жила в какой-то деревне в Тамбовской области. И теперь он постоянно вспоминает свое детство и поля с травой выше головы. Сейчас-то, конечно, где такую траву найдешь, когда в нем роста под два метра! А я вот мелкий, в маму…
Потом его семья перебралась ближе к центру. Отец пошел учиться, устроился работать, рано женился. Где-то в этом мире у меня есть сводный брат, но я его ни разу не видел. Ему, кажется, двадцать пять сейчас, почти в два раза старше меня! Может, и хорошо, что я его не видел. Мне с отцом-то не о чем поговорить, а с ним – что бы я делал?
Еще я знаю, что папа долго преподавал в училище, был мастером, готовил электриков. Сейчас он уже на пенсии, педагогической. Но все равно работает, правда, оператором в котельной. Следит, чтобы зимой было тепло, а осенью – не слишком жарко. И график у него: день работает, но ночует дома. Потом ночь работает, но днем
– Первого июня мы отмечаем не только День защиты детей, но и Всемирный день родителей. Я знаю, что уроки у нас закончатся в конце мая. Но вы все равно придете в школу, с мамами и непременно с папами. Мы устроим большой концерт, отпразднуем заодно и окончание учебного года. А лучшее сочинение опубликует наша городская «Домашняя газета»!
Гусыня говорила так радостно, как будто мы сейчас будем есть торт. И, кажется, все в классе поверили, что это будет здорово. А может, они просто рады, что из-за концерта снова не будет ни одного настоящего урока ОБЖ? Мне этих уроков тоже не жалко. А когда наступит какая-нибудь катастрофа, стихийное бедствие или еще чего, мы просто соберемся все вместе и разожжем много-много костров.
– А можно написать про маму?
Одинокая рука Рустама взмыла над классом. Вот оно! Спасение! Гусыня колеблется… Вдруг можно? Надо скорее примазаться!
– Да! Можно я тоже про маму напишу? – попросил я и тут же понял, что совершил большую ошибку. Лицо Гусыни посуровело, как будто я попытался с последнего урока из-за головной боли отпроситься.
– Хватит! Никаких «а можно»! У нас в классе и так мальчиков меньше, чем девочек. Кто тогда про пап будет писать? Мальчики, я поражаюсь вашей несерьезности…
Конец ознакомительного фрагмента.