Мой парень – демон

Слави Екатерина

— Ну-ка, ну-ка, подробнее, — все так же несерьезно подстегивал ее Андрас.

Рай перевела на него хмурый взгляд. Посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не слышит, и, подавшись вперед, гневно прошептала:

— Ты же демон раздора и черпаешь силу в ненависти, а любовь противоположна ей, поэтому делает тебя слабым! Ты чего мне голову морочишь?! Не помнишь, почему тебя заставили сражаться с Ситри?!

Андрас

угрюмо покашлял.

— Не помню, чтобы меня заставляли. Сражаться с ним — было моим решением.

Рай насупилась.

— Ты понимаешь, о чем я, — упрямо произнесла она.

Андрас откинулся на спинку стула и, скрестив руки на груди, сказал:

— Кажется, ты еще не осознала.

— Чего? — не поняла Рай.

Склонив голову, Андрас улыбнулся — едва заметно, только уголки губ приподнялись.

— Я больше не демон раздора. Ты изменила меня. Под влиянием крови нефилима изменилась моя демоническая сила, а значит — моя демоническая сущность.

Рай несколько секунд в недоумении хлопала глазами.

— А кто же ты теперь? — оторопело спросила она.

Андрас задумчиво пожал плечами.

— Гнев, наказание, возмездие — думаю, где-то рядом с этим, — сказал он и снова опустил взгляд на Рай: — Никто еще не знает точно: ни я, ни Владыка. Нужно время, чтобы выяснить наверняка. Но одно могу сказать уже сейчас.

— Что? — заинтересованно округлила глаза Рай.

— Любовь больше не делает меня слабым, наоборот, — он многозначительно остановил взгляд на ее губах, — прямо сейчас я чувствую прилив сил.

Рай прокашлялась, догадавшись, что он намекает на поцелуй.

— С другой стороны, — он заглянул ей в глаза, и от его взгляда у нее зачастил пульс, — я внезапно почувствовал, что проголодался.

От неожиданности Рай нашлась очень быстро и ответила:

— Закажи поесть!

Демон перед ней хищно улыбнулся.

— Ты же знаешь, мне не нужна еда. Самая вкусная пища для демонов — сильные человеческие эмоции. И я надеюсь, ты очень хорошо будешь меня кормить. — Его брови чуть приподнялись вверх: — Ты ведь сама захотела стать моей девушкой. Теперь тебе придется постараться.

«Кажется, — подумала ошеломленная Рай, — я открыла ящик Пандоры».

Похоже, она и впрямь изменила Андраса, сама того не желая. И теперь никак не могла решить, что ей делать с этим переменившимся демоном:

бояться его или просто сдаться ему?

— А если… я не справлюсь? — осторожно поинтересовалась Рай.

Андрас помычал задумчиво и с деланным любопытством спросил:

— Думаешь, мне стоит подыскать себе другую девушку?

«Дразнит, — тотчас догадалась Рай, но все-таки он ее задел; она с улыбкой хмыкнула и обратилась к нему мысленно: — Другая девушка, значит? Обойдешься. У меня еще есть козырь».

Словно читая ее мысли, Андрас спросил:

— Кстати, что там насчет твоего последнего желания? Ты же не забыла, что наш контракт все еще в силе? Уже определилась, что пожелаешь?

Рай выдержала паузу, а потом загадочно улыбнулась.

— Нет. Но я подумаю.

«Не волнуйся, — мысленно сказала она ему, глядя на своего демона с внезапно пробудившимся в ней коварством. — Я буду долго думать. Очень долго. Пока у меня остается последнее желание, мы связаны контрактом. А пока мы связаны… Никуда ты от меня не денешься, любимый мой адский… гадский ты демон».

* * *

За столиком чуть поодаль тем временем сидел светловолосый подросток. С блуждающей на губах улыбкой он наблюдал за демоном и нефилимом, которые были так увлечены друг другом, что не замечали ничего вокруг.

Мальчик опустил взгляд и посмотрел на предмет, который вертел в тонких пальцах. Это был старинный серебряный перстень с камнем цвета свернувшейся крови.

— Мои князья решили, что я сдался? — произнес ребенок, словно спрашивая самого себя. — Глупцы. В этом ведь нет никакого смысла. Потому что единственное желание, которым живут падшие, — вернуть себе потерянный рай.

Сжав перстень в кулаке, он снова вернулся взглядом к демону и нефилиму. Словно воодушевившись чем-то, мальчик заинтересованно хмыкнул. Улыбка, притаившаяся в уголках его рта, придавала ему проказливый вид. Если бы кто-нибудь в этот момент глянул на него со стороны, он бы решил, что этот ребенок замыслил шалость.

— Силой его, конечно, победить нельзя, — задумчиво произнес он. — А вот хитростью… Я буду не я, если не попробую.

Конец