Мой парень - козел
Шрифт:
Упомянутый болван сидел и безуспешно пытался мимикрировать под предмет мебели. Под суд он не хотел и искренне не понимал — ну почему же Волкова не отреагировала на ментальный приказ? С другими людьми осечек не была, а она ведь человек! И премия пролетела, как фанера над Парижем, эх… Как бы за такое вообще не уволили.
— Вот что, — резко произнёс Шакалов, вставая. — Я сейчас сам к ней пойду и поговорю. Не выйдет подчинить и убедить, что она приехала по своей воле, будем подставлять.
— Как? — не уловивший полёта мысли коллеги Псиглавец непонимающе склонил голову.
—
— А что, от теплового удара бывают глюки? — подал голос Ословецкий.
— Рашид говорил, бывают, — пояснил Шакалов. — А даже если и нет, он пациентку уболтает. И не будет никаких проблем.
— Ну не знаю, — с сомнением протянул Александр. — А может, всё-таки позвонить Козловскому и потребовать, чтоб в обмен на свою даму он нам базу слил, а?
— Анатольич, ты тоже на солнце перегрелся? — осведомился Тимур. — Во-первых, тогда Волкова на нас однозначно заявление напишет, а во-вторых… Ты уверен, что она ему вообще нужна после того, как он получил желаемое? Давай не будем усложнять и организовывать себе лишние проблемы. Всё, я пошёл.
— Может, Лисовцу позвоним? — предложил Псиглавец. — Всё-таки он основной учредитель…
— Разницу во времени учитывай, — хмуро бросил Шакалов. — И что нового и полезного тебе скажет Лисовец из Китая? Нет, пока Рашид на смене, надо действовать.
Он взял у Валеры протянутые ключи и вышел из кабинета. Остановился перед зеркальными створками шкафа для верхней одежды, поправил рубашку, стёр с шеи остатки помады. Тимуру не впервые приходилось таким образом запугивать несговорчивых. Помнится, лет пять назад довёл до инфаркта одного принципиального чиновника, с которым было решительно невозможно договориться! Тот тоже совершенно не реагировал на внушение. Старый вредный хрыч, всю жизнь отдавший работе. Ни семьи, ни детей. Правда, тот был постарше Волковой, раза этак в два с половиной. А она девочка крепкая, выдержит. Попьёт таблеток, успокоительных, пару дней полежит у подруги, с которой живёт, и уедет в свою Москву. Тимур даже не сомневался в успехе задуманного. Он спустился в паркинг на лифте и, поигрывая ключами, направился к боксу.
ГЛАВА 12
После телефонного разговора с Настей Костя не мог отделаться от неприятного предчувствия неприятностей. Беспокойство угнездилось в душе, настойчиво долбило в мозг и мешало работать. Пожалуй, он всё-таки перегнул палку, разговаривая с Настей. Ещё и её угроза всё же уйти к конкурентам… Чёрт, насколько было бы спокойнее, вернись она в офис! Вечером Чернобурова увезла бы её домой и Насте ничего не угрожало бы.
— Константин Кириллович, вы сволочь, — ледяным тоном заявила влетевшая в кабинет Мария. Легка на помине! — Вы мне обещали!
Злая, со сжатыми в кулаки ладонями, растрёпанными волосами, слегка запыхавшаяся, она так и прожигала его взглядом. Если бы тот мог убивать, от Козловского остались разве что ботинки.
— А я слово держу, — не моргнув глазом, соврал Костя. — Ваша подруга, Мария, слишком эмоциональна и несколько неадекватно отреагировала на мои замечания.
— Костя, ты мне голову не морочь! — прошипела оборотница, подходя к его столу вплотную. От едва сдерживаемой ярости у неё на миг проявились лисьи уши. — Я знаю Настю не первый год! Ты, морда рогатая, её зачем обидел!
— Я перед тобой отчитываться не собираюсь, — отрезал Козловский, поднимаясь. — Мы с Настей достаточно взрослые, чтобы разобраться самостоятельно. Работать иди.
— А ты меня не затыкай! — зарычала Чернобурова, поставив руки на стол.
Костя приподнял брови, наблюдая, как ногти на её пальцах удлиняются и безупречный маникюр превращается в опасные изогнутые кривые когти. Мария и впрямь была готова растерзать за подругу.
— Маша, так было нужно, — устало произнёс он, решив всё-таки дать минимальные пояснения. — Без меня ей безопасней.
— И поэтому она рвётся прямиком в «Белый клык»? — зло поинтересовалась Чернобурова. — Это, по твоему мнению, безопасней? Костя, не приведи прародитель, с ней что-то случится…
— Теперь не случится, — перебил он. — Успокойся.
Лиса не поверила, но спорить дальше не стала. Несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Когти на пальцах вернулись в нормальное состояние. Пронзив его напоследок ещё одним яростным взглядом, Маша вышла из кабинета, от души хлопнув дверью так, что задрожали стены.
Душевного спокойствия этот разговор Козловскому не добавил. Напротив, заставил обеспокоиться ещё сильнее. Он взял телефон, набрал Куропатова. Без предисловий заявил:
— Роман Леонидович, направьте Волкову к заказчику. Пусть ознакомится с процессом тюнингования на месте. О выполнении доложите.
Нажал «отбой» и сцепил пальцы. Вот так. С Куропатовым Настя хотя бы поговорит. А он будет знать, что всё в порядке.
Роман перезвонил через несколько минут и трагично доложил, что телефон Волковой вне зоны действия сети. Козловский напрягся. Конечно, Настя могла и сама отключить телефон, чтобы её не беспокоили, но интуиция буквально выла пожарной сиреной.
— Мария, подскажите, где вы с Волковой обедали? — поинтересовался он, набрав дизайнерский отдел и велев Перову позвать к телефону Чернобурову. — Хорошо, благодарю за информацию.
Запер кабинет и быстрым шагом направился было к лестнице, но почти сразу свернул к лифту. Ради того, чтобы на минуту раньше убедиться, что с Настей всё в порядке, можно один раз изменить привычке ходить пешком.
В кафе девушки не оказалось. А вот торчащие из урны возле входа листы с собственными пометками Костя узнал. Тревога усилилась. Молодая бармен за стойкой не смогла припомнить посетительницу и предположила, что та приходила в смену её напарника, уехавшего домой полчаса назад. Как большинство женщин, почти моментально «поплыла» в его обществе, любезно предложила номер коллеги и даже его адрес. Заодно написала и свой, мол, вдруг понадобится ещё что-то узнать. И предложила угостить любым напитком за счёт заведения. Он отказался, вышел из кафе и тут же набрал Георгия, того самого коллегу. Тот вспомнил темноволосую девушку, которая пила кофе с подругой. «Знаете, у неё был такой необычный цвет волос — фиолетовый!» А вот сказать, с кем и когда она ушла, он не смог. Не обратил внимания. А может, и вовсе вышел из-за стойки в этот момент. Оплату заказа девушка оставила на столе, а большее его и не интересовало.