Мой парень - псих
Шрифт:
Джейк смотрит так, будто я двинул ему в живот, быстро-быстро мигает — неужто сейчас заплачет? А потом сгребает меня в охапку:
— Прости!
Он слишком долго держит меня в объятиях, я этого тоже не люблю — за исключением случаев, когда обнимает Никки.
— У меня для тебя подарок.
С этими словами Джейк отпускает меня, вынимает из пакета трикотажную футболку «Иглз» и протягивает. Разворачиваю, чтобы посмотреть: 84-й, это номер крайнего принимающего, но фамилия незнакома. «Это же номер Фредди Митчелла, молодого такого», — думаю я, но вслух не говорю: не хочу обижать брата,
— Кто такой Баскетт? — спрашиваю, прочитав фамилию на футболке.
— Хэнк Баскетт? О, этот новичок — настоящая сенсация нового сезона, только о нем и говорят. Его взяли в команду уже после драфта. Футболки с его номером в Филадельфии расходятся как горячие пирожки. А тебе теперь есть что надевать на игры в этом году.
— На игры?..
— Ну да, раз ты дома, наверняка же захочешь заполучить обратно свое место на стадионе!
— На «Вете»?
— «Вет»? — Джейк смеется и оглядывается на маму. Она как будто напугана. — Нет же — на «Линкольн файненшл филд».
— Что такое «Линкольн файненшл»?
— Тебе что, в той дыре даже телевизор не давали смотреть? Это домашний стадион «Иглз», твоя команда на нем уже три сезона отыграла.
Знаю, что Джейк мне лжет, но ничего не говорю.
— Ну, не важно, все равно ты будешь сидеть рядом со мной и Скоттом. Годовой абонемент, братишка. Ну что стоишь, будто по башке получил?
— У меня нет денег на годовой абонемент, — говорю, и это чистая правда, потому что я отдал Никки и дом, и машины, и банковские счета, когда началось время порознь.
— А родня на что? — Джейк легонько двигает меня в плечо. — Я, может, и не был хорошим братом последние годы, но теперь хочу наверстать упущенное.
Я благодарю, а мама снова плачет, да так сильно, что ей приходится выйти из комнаты, оставив меня в недоумении: ведь мы с братом миримся, и Джейк сделал мне такой подарок — годовой абонемент на матчи «Иглз», не говоря уже о футболке.
— Давай, братишка, надевай баскеттовскую футболку.
Слушаюсь Джейка. До чего приятно снова надеть зеленое — цвет «Иглз», да еще и вещь, которую Джейк специально для меня выбирал.
— Вот увидишь, этот твой Баскетт еще покажет себя в чемпионате, — загадочно говорит Джейк, словно мое будущее теперь непостижимым образом связано с новичком «Иглз» — принимающим Хэнком Баскеттом.
Бетонный бублик
Я замечаю, что отец дожидается матча и только потом входит в гостиную. Сезон еще не начался, так что мы не исполняем все те привычные ритуалы, без которых у нас не обходится ни один игровой день. Впрочем, папа надел свою футболку с пятым номером — номером Макнабба — и присел на самый краешек дивана, готовый вскочить чуть что. Он с серьезным видом кивает брату, а на меня вовсе не обращает внимания, но ведь я слышал, как мама просила, когда они спорили на кухне: «Хотя бы попытайся поговорить с Пэтом». Мама ставит тарелки на раскладные столики, садится рядом с Джейком, и мы дружно принимаемся за еду.
Все очень вкусно, однако, кроме меня, никто не хвалит блюда. Мама как будто рада комплименту, переспрашивает, по своему обыкновению, точно ли все получилось как
— Как думаешь, пап, много выиграют в этом году «Птички»?[4] — спрашивает Джейк.
— Восемь к восьми, — мрачно предрекает отец.
В начале сезона НФЛ он всегда настроен пессимистически.
— Одиннадцать против пяти, — возражает брат, на что отец качает головой и присвистывает. — Одиннадцать к пяти? — поворачивается ко мне Джейк, и я киваю, потому что я оптимист, а победа в одиннадцати матчах наверняка обеспечит «Иглз» выход в плей-офф.
Если «Птички» пройдут, то билеты на домашний матч серии плей-офф нам гарантированы, потому что у нас абонемент на игры регулярного чемпионата, и нет ничего лучше, чем болеть за победу «Иглз» на турнире плей-офф.
Надо признаться, после окончания прошлого сезона я не слишком хорошо следил за «Птичками». Когда объявляют стартовый состав команды, я с удивлением обнаруживаю, что большинство моих любимых игроков покинули ее. Дьюс Стейли. Хью Дуглас. Джеймс Траш. Кори Саймон. Вопросы «когда? почему?» вертятся на языке, но я сдерживаюсь: вдруг отец с братом решат, что я перестал болеть за «Иглз», как они и предсказывали, когда я только-только переехал в Балтимор с Никки и расстался со своим годовым абонементом.
Изумляет еще и то, что «Птички» играют не на стадионе «Ветеране», а на «Линкольн файненшл филд» — все как говорил Джейк. После окончания прошлого сезона каким-то неведомым образом успели отстроить целый стадион, а я, видимо, пропустил всю шумиху, пока лечился в психушке. И все-таки что-то тут не так.
— А где находится «Линкольн файненшл филд»? — спрашиваю как бы между прочим, когда в перерыве показывают рекламу.
Отец молча поворачивает ко мне голову. Он меня на дух не выносит. На его лице написано отвращение, словно смотреть футбол, сидя в одной комнате с ненормальным сыном, для него настоящая пытка.
— В Южной Филадельфии, как и все стадионы, — отвечает брат слишком поспешно. — Вкусные тосты, мам.
— А с «Вета» можно увидеть «Линкольн файненшл»?
— «Вет» снесли, — говорит Джейк.
— Снесли?.. Что значит — снесли?
— Двадцать первого марта две тысячи четвертого, в семь утра. Рухнул как карточный домик, — не глядя на меня, отвечает отец, прежде чем высосать комочек оранжевого мяса из куриной косточки. — Больше двух лет назад.
— Что? Да я был на «Вете» еще прошлой… — Тут я запинаюсь, потому что начинает кружиться голова, а к горлу подкатывает тошнота. — В котором году, ты сказал?
Папа открывает рот, чтобы ответить, но мама опережает:
— Пока тебя не было, многое переменилось.
Я все равно отказываюсь верить в то, что стадиона больше нет. Не верю даже после того, как Джейк достает из машины ноутбук и показывает мне скачанное из Сети видео сноса с помощью взрыва. Стадион «Ветеране» — мы называли его бетонным бубликом — валится, как поставленные в круг костяшки домино, и на экран набегает облако серой пыли. От такого зрелища у меня просто сердце рвется, хоть и подозреваю, что эти кадры — всего лишь компьютерная фальшивка.