Мой парень - сущность
Шрифт:
Она удивилась своим светлым локонам, спускающимся до самой талии в красивых крупных идеальных завитках. Что за дела?! Она же брюнетка, ну, то есть, ее волосы всегда были темно-русыми. Пускай длинными, но тонкими, с вечно секущимися кончиками. Только успевай подрезать! Откуда взялась эта невероятная длина волос, ведь в не завитом виде, они, наверное, доходили до пят? Откуда золотистый блонд и шикарная густота?!
Вика прикоснулась пальцами к лицу и не узнала его очертаний. Как удивительно было трогать вроде бы свое родное лицо и понимать, что это черты
В центре зала началось движение – находившиеся здесь люди поспешили к трибунам. Оркестр полуобнаженных музыкантов заиграл прекрасную музыку. В центр вышла прелестная рыжеволосая девушка и произнесла в микрофон, видимо, прицепленный к одежде, так как руки ее были свободны:
– Мои дорогие выпускники! – голос ее прозвучал очень проникновенно. – Поздравляю вас с успешным окончанием Школы! Летите в путь и вершите благие дела! Да светел будет лик деяний ваших подопечных!
Сидящие на трибунах оживились, все восторженно обнимались и целовались. Тем временем прекрасные юноши-музыканты продолжали играть музыку небесной красоты. Ее звуки будто врачевали душевные раны и заставляли верить в скорое безграничное счастье.
В следующий миг большинство присутствующих будто растворились в солнечном свете. Остались немногие: не более десятка человек, или вернее… тех существ, кем они являлись.
Вика заметила, что к ней направляются две юные девушки с трибуны, одетые в подобные нарядные платья. Она затаила дыхание.
Одна из них очень маленького роста, подошла к ней справа и взяла под локоть, вторая тотчас подхватила ее под левую руку. Она была ростом повыше первой, но все равно на голову ниже Вики. «Почему я такая дылда? – подумала она. – И куда они меня ведут? И отчего так счастливы?..»
– Меня зовут Гликерия, – представилась маленькая. У нее было милое личико в форме сердца с большими распахнутыми голубыми глазами. А светло-русые волосы были уложены в интересную праздничную прическу.
– А меня – Дорофея, – улыбнулась та, что повыше. Она была также голубоглаза, но взгляд имела более серьезный, в отличие от мечтательного взора подруги. Русые волосы ее струились локонами до середины груди. Лицо Дорофеи напомнило Вике черты Софи Лорен. Копией звезды эта девушка не была, но сходство явно прослеживалось.
– А меня… – Вика хотела представиться Викторией, но ее перебила Гликерия:
– А ты еще не вспомнила своего. Не называй земного имени, – она улыбнулась так чисто и искренне.
«Как же так? – усомнилась Вика. – У меня есть другое имя, о котором я позабыла?..»
– Отчего ты так печальна? – поинтересовалась Дорофея. В ее вопросе слышалась искренняя забота.
– Почему все еще плачешь? – добавила Гликерия.
Вика ответила, считая ответ очевидным:
– Я же умерла! Мне жаль своей непрожитой жизни.
– Смерти нет, – прозвенела колокольчиком низкорослая девушка. – Так что ты выбираешь: плакать по ушедшему, или жить настоящим? Посмотри, разве ты не видишь, как прекрасно вокруг?!
–
– Нет, Рай ты миновала, – ответила Дорофея. – Тебе это не нужно.
Вике был не ясен смысл ее слов, но расспрашивать сейчас было некогда. Ее усадили в центре длинной низкой скамейки, похожей на гимнастическую из любого школьного спортзала. Девчонки присели рядом. Еще несколько девушек и юношей присоединились к ним. Вика терялась в догадках, что будет происходить дальше, но неизведанное уже не беспокоило ее. Исходящая от каждого любовь и благодать успокаивали, дарили мир и тепло.
В следующий миг зал заполнился множеством нарядно одетых девушек и босоногих юношей без рубашек. «Да что тут происходит?! Вновь вернулись исчезнувшие выпускники? – предположила дезориентированная Вика. – Если это и не рай, тогда некое подобное ему пространство. И я нахожусь, скорей всего, среди других подобных мне мертвых душ… Почему мне ничего не объясняют?..»
Возле каждого сидящего на скамейке выстроилось по длинной очереди прекрасных молодых людей. Поинтересоваться у соседок происходящим Вика не успела, так как люди из ее очереди начали задавать ей вопросы, пристально глядя в глаза. От их пронзительных взглядов становилось не по себе.
– Что будет, если я сделаю это? – спросила у нее симпатичная девушка. Она заглядывала точно в самую душу, ожидая от нее ответа. Вика понятия не имела, в чем состоял вопрос, и что на него можно было ответить. Имела ли она вообще право отвечать? Та девушка отошла в сторону, грустно опустив глаза.
– Семь или восемь? – спросил следующий в очереди молодой человек. Он нервно потирал ладони. Вика мотнула головой и развела руками, не понимая сути вопроса.
– Почему папа нас бросил? – спросил стоящий за ним грустный юноша с лицом голливудского актера. Его поторопила следующая в очереди рыжеволосая девушка, коснувшись рукою плеча. Он уступил ей место.
– Куда поехать – в Турцию или Таиланд? – задала она свой не терпящий отлагательств вопрос.
Кто-то произнес неясно откуда, будто в шутку:
– В Афганистан.
Вика испугалась: зачем этой нетерпеливой, но в целом милой девушке ехать в Афганистан?! Она крикнула ей вслед:
– В Таиланд, поезжай в Таиланд!
Вика сообразила: «Выходит, все это люди спрашивают совета у небес… Но почему я допущена к этой, по сути, священной процедуре? И почему все они так красивы?..»
Обратился следующий юноша:
– Ну когда же я получу зарплату, чтобы купить лекарства сыну? – на вид ему было не более шестнадцати. «Когда же он успел стать отцом?»
– Очень скоро, – ответила она ему, не задумываясь. – Завтра, – она не смогла проигнорировать его вопрос-просьбу, хотя и сомневалась, что имела право обнадёживать юношу.
Вика прислушалась, что отвечали молящимся ее соседки. В основном они говорили людям то, чего те хотели услышать.
– Почему он не любит меня? – спросила у нее следующая просящая. Что ответить на подобное, она не представляла, но сымпровизировала: