Мой парень - сущность
Шрифт:
– Я все поняла. Я очень благодарна тебе за помощь, Ираклий.
Ей хотелось взять его за руку для большей убедительности своих слов, но она не посмела.
– Я никогда этого не забуду. Извини, что из-за меня так вышло... Постараюсь оправдать твои ожидания, и твоя жертва будет принесена не напрасно.
– Это не жертва, Вика, а повышение по службе, – объяснил он безрадостно. – Так что мы оба с тобой в плюсе. Но принесенные тобой обещания я принимаю и рассчитываю на твое усердие. Кстати, тебе разрешили проходить
Вика чуть не подпрыгнула от восторга, но вовремя опомнилась, ведь сидела на краю крыши.
– Постой… – сказала она, заметив явное несоответствие. – Но как же Прохор смог принять решение такой важности? У директора Школы не может быть таких компетенций…
– Просто, да не просто… – заметил Ираклий. – В ангельской политике все очень запутано. Не надо его недооценивать. Прохор вообще не возражал против идеи сделать тебя хранителем Эдгарда…
– Как?!
– Ты же теперь его должница, ему выгодно продвигать тебя по служебной лестнице. Он сразу связался с верхушкой, и наша с тобой дальнейшая судьба была решена примерно за час. Единогласно.
Вика присвистнула:
– Я точно во что-то вляпалась… – она удивилась, что вообще сумела произнести эту «неангельскую» фразу. – Прости, Ираклий, что втянула…
– Думаю, Эдгард ожидал этого от нас. Неспроста все так сложилось. Мы часть его какого-то плана, да и выбора у нас с тобой в любом случае нет. Так что, пока поплывем по течению. Посмотрим, куда оно нас вынесет. А теперь, садись-ка ты за уроки, ангел, – он улыбнулся ей светло. Цвет его необычных бирюзовых глаз воскресил в ее памяти воспоминание о фиолетовых.
– Я сделаю все, и даже больше, – сказала ему Вика с благодарностью. – Не буду даже возражать против дополнительных занятий, мой куратор.
– Каждый вечер в шесть. На крыше. Увидимся завтра, Феврония.
***
Адриан позвонил в дверь Костиной квартиры в тот же день в полдесятого вечера. Дверь открыл хозяин. Марина по доносившимся из прихожей звукам распознала, как они дружески обнялись, хлопая друг друга по спинам.
– Привет, Константин. Как она? – голос Адриана был бесцветным.
– Она… держится.
Адриан вошел в гостиную. Марина вспомнила, как же он был божественно красив. Его глаза устремились к ней, сидящей на диване.
– Всем привет, – сказал он, не глядя на остальных. – Нам нужно поговорить с Мариной наедине.
– Пошли в другую комнату, – сказала она, поднимаясь.
Марина подготовилась к его приезду и привела себя в порядок: надела милое приталенное синее платье сестры, вымыла волосы и подкрасилась. Она не собиралась при нем лить слезы. Думала, если накрасит ресницы, сумеет сдержаться и не расплакаться.
В гостевой комнате имелись лишь кровать, школьный письменный
– Я подзабыл глубину твоих глаз, – сказал он негромко. – И рад снова увидеть и вспомнить.
«Быстро он забыл», – подумала она, но не озвучила.
– Я беременна, Адриан.
– Я бы хотел поздравить тебя с этим, но радоваться пока действительно нечему. Ты же понимаешь, что у нас нет квоты?
– Я поняла это сразу, и примчалась к Ленке. А утром мы позвонили тебе. Что мне делать?
– Что нам делать, Марина, – он не отводил взгляда. – Мы попробуем найти решение. Я уже связался кое с кем, кто имеет доступ к выдаче квот. Но надеяться на положительный исход нужно несильно. Произошедшее ¬– это выходящее из ряда вон в глазах Ордена. Многие захотят наказать меня за этот проступок. И квоты нам, скорей всего, не видать.
– Что же делать? Подключим «команду спасения»?
– Да, придется. Но многого ли мы достигнем?
Марина сдерживала слезы из последних сил.
– Мариночка… – выдохнул он. – Если наши усилия не увенчаются успехом в течение пары месяцев, ты должна решиться на аборт. Прости мне эти слова, я хочу этого ребенка. Но я о тебе беспокоюсь. Рождение малыша, для которого мы не сможем раздобыть душу, сломает тебя. Таких примеров немало в нашей истории. Далеко ходить за ними не нужно и в наши дни. Пара же месяцев неудачной беременности тебе дастся тяжело, но ты оправишься. Все оправляются, кто принимает такое решение. По сути, оно верное в этой тяжелой ситуации. Ловцы вначале получают квоту, потом заводят детей, когда наоборот – это чрезвычайно все осложняет. Я буду с тобой все это время и поддержу тебя.
– Какой аборт! Адриан! – воскликнула Марина. – Мы обязаны раздобыть для нашего ребенка душу! Мы сделаем это! Если я дам тебе согласие на аборт – ты не пойдешь до конца. Никакого аборта! Будем искать решение вопреки всему, я заложу душу дьяволу, если придется.
– В таком случае я продам ему свою, Марина.
***
Вскоре после приезда к Косте Адриана, брат с сестрой отправились домой, расценив, что лучше оставить сестер в кампании их парней.
– Мне так жаль их, – поделилась чувствами Соня. – Веришь, что решение найдется?
– Не знаю, – Герман протяжно выдохнул. – Хочется верить, но… шансов у них немного.
– Чем мы можем им помочь? Может, стоит к Максу обратиться?
– Не спеши. Я очень рад, что ты приняла решение расстаться с ним. Включать тебя в условия сделки мы больше не станем. Обращение к нему неминуемо повлечет за собой обратное.
– Ты обещал мне, что я сама буду принимать решения касательно своей личной жизни.
– Помню…
– Вот и выполняй обещание.
Герман задумался и спросил: