Мой порочный маркиз
Шрифт:
Уотертон нахмурился. Несомненно, эта женщина была любовницей Фенвика. Факт, о котором Джеймс умолчал на базаре.
Глава 6
Двумя часами позже, сидя рядом с кузеном в карете и ощущая в кармане шелковый платок, Баррет размышлял над неудавшейся беседой. Фенвик не только ничего не рассказал о своей любовнице, но еще имел нахальство утверждать, что у него ее вообще нет.
— Где ты его нашел? — Джеймс с улыбкой указал на Надоеду, положившего голову Баррету на колено.
— Скорее
— Может, все воспринимают тебя как циника, но на самом деле ты сентиментален. Сколько я помню, ты никогда не мог устоять перед бродячими животными.
Уотертон похлопал Надоеду по маленькой головке.
— Спасибо за твой аналитический труд и столь содержательный вывод. А ты, Джеймс? Ты такой же расчетливый и хладнокровный, как кажешься? Я еще не обнаружил в тебе ни одного слабого места, но уверен, что оно существует. Неужели ты ни разу в жизни не пригрел какое-нибудь бесприютное существо?
— Один раз, — признался Джеймс и сник, словно пожалев о редкой минуте искренности.
— Ах да, леди Жак! Я совсем забыл о твоей маленькой шпионке.
— Я не желаю это обсуждать. В самом деле, не хочу. Она умерла.
— Как умерла? — нахмурился Баррет.
— Ее застрелили при переходе границы с Францией.
— Право же, я не знал. Я…
— Ради Бога, оставь это. Ее уже год как нет в живых. Теперь это закрытая книга, и давай отложим ее в сторону. — Джеймс внезапно замолчал, и его лицо, как обычно, сделалось непроницаемым.
Баррет взглянул на его профиль. Возможно, Джеймс любил леди Жак. Кузен редко говорил о близкой ему женщине. Она погибла, выполняя задание, и он, несомненно, винил себя в ее смерти.
Во время затянувшейся паузы единственными звуками, нарушавшими тишину, были поскрипывание кареты и ритмичный стук копыт.
Через несколько миль Джеймс зашевелился и прервал молчание:
— В таком комфорте можно и попутешествовать. — Он налил себе из бара стакан кларета. — У тебя здесь все как дома. Не хуже, чем в королевском дворце. — Джеймс откинулся на бархатные подушки сиденья, отпил вина и с улыбкой взглянул на золоченый потолок с херувимами.
— Да, все удовольствия, — сказал Баррет, — только что толку! Все равно этот экипаж привезет нас в Фенвик-Холл ничуть не быстрее обычного наемного. — Сдвинутые брови снова сделали его лицо суровым.
— Твой человек знает, что от него требуется?
— Разумеется. Гибберт — один из лучших моих сотрудников. Он много раз выступал в роли священника. — Джеймс сделал глоток и посмотрел на Баррета поверх бокала.
— А ты уверен, что я не окажусь в самом деле связанным с ней узами?
— Абсолютно. Ведь Гибберт не настоящий священник. От тебя требуется только играть роль ее мужа, но… — Джеймс сделал паузу.
— Но не вступая в супружеские права и не пороча леди, — хмуро закончил за него Баррет.
— Совершенно верно. И если поразмыслить, это не так уж трудно. Будешь вести себя с ней несколько высокомерно, что в общем-то тебе свойственно.
— В этом плане трудностей не предвидится, — сказал Баррет. — Я уверен, что без особых усилий подержусь на расстоянии. — Он бросил на кузена недобрый взгляд и снова подумал о Принцессе. Спросить бы о ней у Джеймса, хотя Баррет знал наперед, что в этом вопросе помощи от него не получишь.
Джеймс допил свое вино.
— Ты говоришь, Фенвик уверен, что его сестра там?
— Можешь сам его спросить, когда остановимся у следующей гостиницы. — Баррет махнул рукой в сторону следовавшей за ними наемной кареты.
Итак, десять миль остались позади.
Меган шагала через небольшой мосток, прислушиваясь к стрекоту ночных насекомых. Лунный свет, разливаясь по глади реки, блестел подобно тысячам рассыпанных сапфиров. Воздух над берегами напитался туманом, и эта легкая дымка почти смыкалась с границей воды. Вдали, вырисовываясь своими фламандскими очертаниями, поднимался Оуквелл-Холл. Выложенные камнем коньки двускатных крыш задевали край выплывающего сзади ночного светила.
Подходя к дому, Меган услышала, как над головой с ивы хрипло прокричал козодой. Она улыбнулась, вспомнив о своих дорожных перипетиях.
Когда они выехали из Лондона, все места в экипаже были заняты. Поскольку возница принял ее за молодого человека, ее отправили наверх. Тесса с Ривзом загодя объявили, что это их места, но Меган и слышать не хотела: она моложе их и легче перенесет холод. И потом, если она хочет сохранить свое инкогнито, нужно и дальше изображать мальчика.
До сих пор ей никогда не доводилось ездить на крыше почтового дилижанса. Голова гудела из-за той бутылки, что кучер пустил по кругу. Поначалу Меган отказалась от бренди, но через час почувствовала, как ее пробирает озноб. Тогда она выпила, надеясь, что эта гремучая смесь не даст ей промерзнуть до костей. Сколько раз бутылка побывала у нее в руках, Меган не помнила. Но к тому времени, когда они доехали до места, тепло уже проторило путь к кончикам пальцев.
Она вспомнила, как, шатаясь, покинула экипаж и вместе с пьяными компаньонами распевала непристойные куплеты. Тесса сурово распекала ее по дороге, провожая до гостиницы. За время прогулки хмель прошел, но, по-видимому, недостаточно.
И сейчас, продолжая мычать себе под нос, Меган танцующей походкой шла по мощеной дорожке через сад, где они с Локленом играли в детстве. Здесь они расправлялись с драконами, наказывали пиратов и совершали многочисленные экзекуции над французами. Хотя приятель был на пять лет старше, она ладила с ним лучше, чем с Гарольдом.