Мой портфель
Шрифт:
То есть появление новых лекарств и исчезновение старых продуктов образует взаимозаменяемые пары.
Обильная пища вызывает склероз сосудов.
Ограниченная – вспыльчивость.
Сидение – гипотонию.
Стояние – тромбофлебит.
Что с человеком ни делай, он упорно ползет на кладбище…
Сидишь дома – кажется, все дома сидят.
Выйдешь на улицу – кажется,
Попадешь на вокзал – думаешь, ну, все поехали.
В больнице впечатление, что все туда залегли; на кладбище – все загибаются.
Ну, много нас. Не забыть бы кого окончательно.
В Париже
– Опять хочу в Париж.
– А вы давно там не были?
– Я никогда там не был.
– То есть давно не были?
– Никогда не был.
– Ну, значит, очень давно.
– Если мне сорок, то примерно столько я там не был.
– Ну, это не так давно.
– Да сравнительно недавно.
– И уже тянет?
– Да, уже потягивает.
– Но еще можете терпеть?
– Терплю.
– Вы потерпите. Может, и обойдется. Вы где будете терпеть?
– Да здесь, где ж еще.
– Прекрасно. Вот стул. Рекомендую путешествие, но не вдоль, а в глубь материи. Прильните к микроскопу, путешествуйте в атом, и никто вас не задержит. То, что останется над микроскопом, недостойно сожаления. Вы ушли. Перед вами не банальная ширь, не заплеванный горизонт, а невиданная глубь, что гораздо ценнее и чревато открытием.
Париж истоптан. Молекула – нет.
Ввысь тоже не стоит. Наш ученый, ярко глядящий вверх, имеет вид присевшего журавля.
Идите в клетку. Ищите в атоме. Оттуда – в гены. В генах, кроме всего прочего, ваша тяга к Парижу. Там есть два таких шлица справа, подверните отверткой, вот этой. Генная регулировка. Поворачиваете отвертку. Желания сжимаются, вытягиваются, чернеют и исчезают, оставляя счастливое тело.
Вместе
Да здравствуют лысые, болезненные люди, вселяющие в нас уверенность. Да здравствуют все, кому нельзя, делающие нашу трапезу праздником.
Да здравствуют желудочники и сердечники, среди которых вы обжора и молотобоец.
Пусть их радует огромная роль фона в нашем обществе. Вашу руку, ревматики, колитики, гас-тритчики и невротики! Запретных вещей нет, есть вещи нерекомендованные, которые мы тут же совершим под завистливые вопли осуждения. Больной и здоровый живут одно и то же время, только те силы, что больной тратит на отдаление, здоровый – на приближение яркого света в конце тоннеля.
Только вместе – together, являя наглядную кривую полноты жизни.
От чего к чему, а главное, о том, что между.
Бесквартирные, помогайте
Не соответствующие должности, бездарные в науке и культуре, работайте непрерывно, создавая материальные ценности, принципиально новые машины и кинофильмы, ставьте спектакли, стройте дома.
На этом синем фоне клочок бумаги с жалкой мыслью будет переписываться миллионами от руки, а появление убогих способностей будет принято за рождение огромного таланта, что даст ощущение счастья всем участникам нашего Движения под завистливыми взглядами других народов.
Вперед, широкоплечие, бездарные и симметричные, – ваша взяла.
Соколиная охота. Беру брата-красавца, иду по Невскому, вижу красивую девушку – выпускаю брата! Раз!… Она – моя.
Рассказ подрывника
Я, в общем, тут чуть не подорвался…
Просили рассказать. Мамаша! Что, я не понимаю?
Да не беспокойтесь, дети могут не выходить.
Ну что вы все такие нежные?
Ну, действительно, чуть все не сыграли в…
Степь… Канал…
Идет баржа… Белая!…
Длинная, как…
Ромашки!… Ну просто!…
И тут подрывники суетятся!…
Заложили килограмм по пятьсот тола и тротила… его знает!
Провода у них длинные!…
И тут надо было дернуть за!…
А главный орет: «Махну платком!…
Но только – по платку!…
Если дернешь!…
Мы ж будем проплывать!… Следи за рукой!…»
Ну, он только собрался, тут все готово… баржа огромная, ну, как…
И ни одной… ну, действительно, как… ну, точно…
Он уже поднял платок, мы думаем: «Н-ну!…»… Бинокли…
Тут кто-то как заорет: «Стоп!… Прошу!…»…
А главный в мегафон: «Кто крикнул „стоп“?!
Мне интересно, я сейчас из нее!…
Каждую слушать!…
Мы ж баржа!… Нас же несет!…
Чем я этот «стоп»?!… Об какие берега?… Уволю!…»…
А младший ему: «Я, в общем, на вас!
На вашу баржу!
На ваш канал!
На всю вашу степь с её окрестностями!…
Ты ж смотри, какая-то плывет… вещь!»
Глядят все… аж…
Всплыл!… Тротил или тол… вся в проводах., никто и не знает… они же специалисты.
Как она эту баржу догнала!?…
А мы ж все на барже… они дёрнут, мы ж как вороны разлетимся!…
Цепляемся, как!…
Если б не тот пацан, все б…
Я – начальнику: «Что ты орешь? Ты молись!
Ты этого пацана, ты должен поцеловать в…
Это ж был бы полный!…
Ты б свою Дуську!…»
Вот такая приключилась…
Дураки очень любят наказывать умных.