Мой повелитель кирпичей
Шрифт:
Порой, Тане казалось, что все это она себе напридумывала. Высмотрела в действительно дружеской заботе невесть что, и сама себя накручивает. А Славек, может, из жалости взялся опекать мать-одиночку. Неужели такой мужик, да не найдет себе бабу без дополнительных проблем? Вон, даже у них на работе девчата так и стреляют глазками вслед.
– Тань, а че у вас там с нашим замом? – Спросила однажды тетя Лида, когда на кассе выдался небольшой просвет. Женщины сидели на соседних кассах, почти рядом, так что можно было говорить тихонько, не боясь быть услышанными.
–
– Так уж и ничего, – покачала головой Танина собеседница, любуясь исподволь, как Славек помогает пожилому клиенту закидать в прицеп бетонные бордюры.
Таня тоже невольно залюбовалась. В руках мужчины тяжелые камни казались игрушечными. И только мускулы, заставляющие фирменную рубашку натягиваться на спине при каждом движении, напоминали о том, что все имеет свой вес.
– У тебя, может, и ничего, а он с тебя глаз не сводит. Дура, Танька, будешь, если такого мужика упустишь. – Со вздохом подытожила разговор тетя Лида, приветливо улыбаясь очередному клиенту.
Таня уже надеялась, что на этом разговор на щекотливую тему прекратился, но тетя Лида не была бы тетей Лидой, упусти она такой шанс.
– Так я тебе и говорю, Тань, не тупи. – Продолжила она, когда между клиентами снова выдалась небольшая пауза. – За таким мужиком будешь, как за каменной стеной. Знаешь, как он за тебя Тиза вжучил?
– Что? – Услышав что-то новое, Таня встрепенулась.
– Да то и говорю, поругался наш зам с Тизом страшно. Пообещал, говорит – так делай. Нет возможностей, так изыщи. А если, говорит, профсоюз узнает, что ты использовал детей в качестве предлога для отказа, нам всем тут мало не покажется.
– А откуда узнает профсоюз? – Насторожилась Таня, которая точно знала, что подробности ситуации на работе знали только она, Тиз и все тот же вездесущий Славек. Остальным коллегам она просто сказала, что не прошла по конкурсу.
– А я почем знаю? – Тетя Лида пожала плечами. – Я в соседнем кабинете кассу считала, а внутренние стены у нас сама знаешь какие. Как раз закончила считаться и Катрин пришла кассу принимать. Ты ж ее знаешь, бледная, как моль, и холодная, как снулая рыба. Разве ж такая даст дослушать?
Зная любовь тети Лиды к сплетням, симпатии Тани в этой истории были скорее на стороне Катрин, натуральной блондинки с белесыми бровями и ресницами, действительно, делавшими определение «бледная моль» очень метким. Она всегда держалась немного особняком, относилась ко всем одинаково ровно и не заводила на работе слишком близкой дружбы. «В начальство метит» – шептались девочки у нее за спиной.
Зато рабочие планы, которые Кати отдавала на утверждение Славеку, всегда были сделаны максимально честно. И еще она совершенно не была сплетницей. Все, что было сказано ей или при ней, при ней и оставалось. Тане было с ней общаться намного легче, чем, скажем, с той же тетей Лидой, при которой всегда надо было держать ухо востро и
Но одно Таня поняла точно, Тиз неспроста озаботился ее проблемами. Точнее, не сам озаботился. Его озаботили, причем, озаботили хорошим, увесистым таким пинком, заставив не просто выдать бумажку с отпиской, как он попытался сделать поначалу, но и найти альтернативные пути решения вопроса. И благодарить за это ей нужно все того же Виеслава. Вот только как его поблагодаришь, если сам он делает вид, что зачисление Тани на курс стало для него большой неожиданностью?
Устав от неопределенности, Таня набралась смелости и однажды сама попросила Славека подвезти ее после работы домой. Сидя в комфортабельном салоне его машины она никак не могла придумать, с чего начать разговор. Славек же, наоборот, казалось не испытывал ни малейшего дискомфорта. Таня то и дело поглядывала на сильные руки, спокойно лежащие на руле. Ей почему-то казалось, что именно руки должны в первую очередь выдавать волнение их владельца. Но руки сидящего рядом мужчины выдавали только привычку к физическому труду и регулярному маникюру.
– Спасибо, Виеслав! – Сказала Таня, когда машина припарковалась на парковке рядом с ее многоэтажкой.
– Не за что, Танья. – Последовал такой же нейтрально-вежливый ответ. – Ты же знаешь, что мне совсем нетрудно, все равно по дороге.
– Да не за то, что подвез… Хотя, за это тоже большое спасибо! – Таня смутилась, но решила наконец-то поговорить начистоту. – Я знаю, что Тиз не сам собой додумался дать мне шанс. Если бы не ты… В общем, я даже не знаю, как мне тебя благодарить.
– Как тебе хочется. – Виеслав повернулся к своей попутчице и улыбнулся, но глаза его смотрели очень серьезно.
– Как мне хочется, нельзя, – попыталась отшутиться Таня. – Не забывай, что ты – мой начальник.
– А если бы я не был твоим начальником? Ну, представь на минуточку, что так получилось. – Славек прищурился. Весь его вид словно говорил: «Ну, давай, девочка, попробуй поиграть в эту игру. Справишься ли? Рискнешь?».
Трудно сказать, что стало причиной дальнейшей смелости (или безрассудства). Но Таня рискнула. Медленно, словно боясь неосторожным решением испортить волшебство момента, она потянулась к мужчине. Виеслав замер, ожидая следующего действия и, кажется, даже перестал дышать. Выдохнул он только тогда, когда мягкие губы ласково коснулись его скулы и тут же испуганно отпрянули.
Этого движения оказалось достаточно, чтобы распрямилась скрытая пружина, сдерживающая скрытую страсть мужчины. Обхватив лицо Тани своими большими ладонями, Виеслав покрывал лицо женщины торопливыми поцелуями, приговаривая на выдохе: «Таничка… Моя Таничка…»
От этих торопливых поцелуев, от этого хриплого шепота у Тани кружилась голова. Впервые за последние пять лет ей хотелось быть беззаботной, чуть-чуть сумасшедшей. Быть хоть немножко счастливой, вырваться из вечного круга обязанностей и сделать что-то для себя… И для того мужчины, чьи руки сейчас обнимают ее, даря ощущение надежности.