Мой позывной «Вестница»
Шрифт:
Мы выждали еще пару часов, пока всякое движение французов не прекратилось, сели на свой верный снегоход и помчались к неприятельскому лагерю. Начиналась самая опасная часть нашего мероприятия.
Впрочем, говорить об отчаянной смелости не приходится. Конечно, определенная опасность, вызванная какой-нибудь случайностью, разумеется была. Ну, например, если бы нам пришлось вступить в бой с сотней поднятых по тревоге французских гренадеров. Но они валялись в снегу смертельно усталые и изможденные.
Мы шли по вражескому лагерю, ведомые безотказным ручным
Так мы добрались до одной из немногих палаток в этом лагере, в которой, мы знали это точно, спал сам великий император. Оставив Гену на страже, мы с Витей на четвереньках вползли в палатку. Оказывается, у Бонапарта была не только персональная палатка, но и личный спальный мешок, большая редкость по тем временам.
Он спал, солидно похрапывая, по самые плечи погрузившись в спальный мешок. Торчала только голова, и она была … в женском чепце. Мы с Витей так и застыли от удивления. И пришлось включить фонарик, чтобы в луче яркого света убедиться, что перед нами действительно Бонапарт.
Правда предварительно воспользовались «Успокоителем», чтобы не дай бог, не потревожить чуткий сон монарха. А так, по крайней мере, один час Бонапарт проспит с гарантией.
— Екатерина Ивановна, — спросил астроном, — как мы его будем паковать, с чепчиком или без?
— Давай с чепчиком, Витя, — ответила я, — а треуголку императорскую я так захвачу, на всякий случай.
Сказано — сделано. Вытряхнул Коваленко аккуратно императора из спального мешка, тот только промычал что-то недовольно, но, разумеется, не проснулся. Взял его под мышку и понес, хоть было в императоре добрых кило под восемьдесят. Витя только крякнул, но справился, разумеется с помощью экзоскелета. За палаткой его поджидал Гена, и они понесли Бонапарта уже вдвоем, а я прокладывала им путь до снегохода и, на всякий случай, держала наготове «Успокоитель».
Однако все было тихо. Никто даже и не заметил пропажи Наполеона. Одну часть работы мы выполнили. Теперь нужно было кратчайшим путем доставить нашего высокопоставленного пленника в ставку Кутузова.
Сначала нужно было без помех пересечь тракт, по которому, несмотря на позднее время, могли двигаться не только отдельные ездоки, но и целые отряды войск, как наших, так и французских. Мы быстро справились с этой задачей благодаря системе навигации и нашим воздушным помощникам.
Затем кратчайшим путем понеслись к деревне Юрлово, где в самой большой избе и расположился штаб Кутузова. В саму деревню мы решили на снегоходе не заезжать, а остановиться за околицей, в небольшой березовой рощице, и оттуда уж добираться до ставки пешком. Благо, расстояния были совсем небольшие, да и сама деревенька была, можно сказать, крохотная.
Заехав в рощицу, мы переоделись. Ведь не гоже было являться перед глазами фельдмаршала в маскировочной
Нужно сказать, к тому, что следует надеть к свиданию с нашим знаменитым предком, мы готовились с особой тщательностью. Так для Коваленко, учитывая его внешность и южный мягкий говорок, была сшита форма хорунжего казачьих войск. Гене Фролову понравился мундир поручика Преображенского полка.
А я очень долго выбирала себе одежду. Задача состояла в том, чтобы никто не мог усомниться в благородном происхождении хозяйки моего наряда и нас беспрекословно пропустили ли бы к фельдмаршалу.
Все время нашей поездки на снегоходе император мирно похрапывал на заднем сиденье, пристегнутый ремнем безопасности. Только иногда, когда он излишне наклонялся к сидевшему рядом с ним Вите, чистюля Коваленко, брезгливо морщившийся от шедшего от монарха запаха немытого тела и грязной одежды, давал ему локтем под дых. И тогда Бонапарт послушно склонялся в другую сторону.
В отличие от астронома, мне и дела не было до того, какой запах исходил от Бонапарта. Я, можно сказать, впервые осознала, что сейчас со мной связаны события, которые могут изменить мировую историю. Что может ожидать французского императора в плену? Как трансформируются события под воздействием пленения Бонапарта? И, наконец, заслуживает ли такой участи этот гениальный полководец и политический деятель?
Но ведь он не только гений, но и злодей, завоеватель, на чьем счету тысячи загубленных жизней, разоренных и сожженных городов и сел. И не важно, что его преобразования носили прогрессивный характер, прогресс в любом случае наступил бы и без наполеоновских войн.
Поэтому, будь что будет, но мы привезем Бонапарта к Кутузову, потому что он один, а не царь и его придворные представляет Россию перед лицом всего мира.
И вот мы идем по ночной деревеньке. Светит полная в заметной дымке луна. На фоне черного звездного неба заметно, как из большинства труб струится ароматный и кажущийся совсем мирным дымок. И так тихо кругом. Ни одна собака не залает, только снег под нашими ногами, уже хорошо утоптанный, звучно поскрипывает. Видно, морозец к ночи стал крепчать не шуточный. По этой ли причине, или по счастливой случайности, мы не встретили вплоть до конечной точки нашего маршрута ни одного постороннего. Правда, я держала наготове наш «Успокоитель» и могла применить его при первом же удобном случае.
Однако нажимать на гашетку «Успокоителя» ни разу не потребовалось. Так мы подошли к избе, в которой размещался главный русский штаб. Перед входом в сени мирно дремал часовой в тулупе с ружьем и примкнутым трехгранным штыком.
Мои помощники опустили и поставили на ноги своего пленника, который продолжал мирно спать.
Поручик Преображенского полка подошел к спящему часовому, негромко кашлянул и тронул того за плечо. Часовой испуганно вздрогнул, открыл глаза и, увидев перед собой незнакомых офицеров, сильно растерялся.