Мой президент!
Шрифт:
Ну все, Элис понесло.
– Успокойся, пожалуйста. Во-первых, если бы он как-то меня обидел, то я бы не согласилась выйти за него. А во-вторых, я, наверное, люблю его. Он такой... Такой замечательный, внимательный, и он очень меня любит. Я уверена в нем и в нашем с ним будущем. И я, конечно, ценю то, что ты заботишься обо мне, но, извини, я уже взрослая, и что мне делать, а тем более за кого мне выходить замуж, я буду решать сама.
– Все, Белла, собирайся, поехали, – смотря на меня, как на сумасшедшую, выпалила Элис.
– Куда?
– Я еще не знаю. Либо в полицию, либо в больницу.
– Уф, Элис, успокойся и перестань нести чушь. Никто ничего мне не промывал. И давай закроем эту тему. Я так давно тебя не видела, а ты хочешь поругаться прямо на пороге? Лучше скажи мне, куда ты сегодня пропала? Почему Эдвард поднял такую панику, и с каких это пор он вообще так за тебя беспокоится?
Мне было просто необходимо сменить тему. Иначе мы и вправду поссоримся, и меня прямо из кабинета можно будет везти в психбольницу.
– Ой, Белла, это сейчас не важно. Я вышла попить кофе. Ты тему не меняй. Лучше правду мне скажи – это все из-за Эдварда, да?
– Да при чем тут твой брат?! – возмутилась я.
– При том! Я же знаю, как ты его любишь. Ты замуж назло ему выходишь, да? Белла, это глупо, так ты только себя несчастной сделаешь. К тому же вы с Эдвардом можете быть вместе.
Нет, Элис определенно нужно писать романы: она такую драму сейчас разыгрывает.
– Ты ошибаешься. Я думала, что люблю Эдварда, но это оказалось лишь временным увлечением. Эдвард не сможет дать мне того, что даст мне Аро. Я правда не хочу с тобой ссориться, но, если ты продолжишь, то это произойдет. Надоело все. Это мой выбор, Элис. И я попрошу его уважать. И о чем ты вообще? Как мы можем быть вместе, если у Эдварда своя жизнь, семья, а у меня в скором времени будет своя?!
– Так ты же ничего не знаешь, – задумчиво произнесла Элис и взмахнула руками.
– Чего еще я не знаю? Что еще здесь случилось, пока меня не было?! – вспылила я. Прилететь не успела, а уже все на меня набросились. Все чему-то учат, обвиняют. Когда меня оставят в покое?!
– У Эдварда сейчас сложный период. Они с Розали разводятся, она ушла к Эммету. Они теперь вместе и безумно любят друг друга. Так что, подруга, все можно исправить. Как говорится: невеста – еще не жена.
Разводятся?! Почему он мне ничего не сказал? А, наверное, ему сейчас не до этого. В любом случает, это ничего не меняет. Розали ушла, а, значит, я права, и Эдвард не сможет дать мне того, что муж должен дать жене.
В этот момент раздался стук; в кабинет вошла секретарь Элис и сказала, что Каллен зовет нас на срочное совещание. Что? Зачем? Еще одно?! Он что, издевается?
Когда мы с Элис зашли в кабинет Эдварда, то увидели необычную картину. Эдвард Каллен работал. Ну как работал – он сидел за столом и копался в бумагах. По правую руку от него сидела Анжела. Она просто сидела и ждала чего-то. Видимо, нас с Элис. Эдвард поднял голову, посмотрел на нас и произнес:
– Ну наконец-то вы соизволили явиться. Почему так долго?
– Не нарывайся, Каллен. Я только прилетела. И, кстати, лицезреть тебя второй раз за день мне радости не приносит. Кроме того, я очень устала. С чего вдруг тебе приспичило созвать срочное совещание? Нельзя ли как-то отложить
– Если бы ты прилетела раньше, то наверняка бы знала, к чему такая срочность. И так, приступим. Как многие здесь знают, у нас большие проблемы. А те, кто не в курсе, – сказал Каллен и взглянул на Элис, – должны об этом узнать.
– Подождите, какие проблемы? Вы вообще о чем? – взвизгнула Элис, поднимаясь со своего места и подходя к столу.
– Для того, чтобы что-то знать, ты, Элис, должна прежде всего присутствовать на своем рабочем месте. Еще раз, специально для тебя рассказываю. Не так давно Белла за моей спиной совершила сделку, – при этом Каллен посмотрел на меня, и в его глазах читалось настоящее презрение и злость. Ну конечно, во всем ведь я виновата. – Свон показалось, что это расширит наши возможности. Но скважины, которые она купила, оказались пустыми; наши акции начали падать в цене, и в результате мы потеряли несколько полезных контрактов. Теперь у нас кризис.
– Я бы не спешила делать поспешные выводы, Эдвард, – сказала Анжела, до этого тихо сидящая в стороне. Как она вообще остается спокойной в такой момент? – Я взяла последние пробы грунта настолько глубоко, насколько это было возможно. Эти исследования на сто процентов дадут нам ответ, есть ли там нефть или нет. Нужно всего лишь немного подождать.
– Вы все знали и скрывали от меня? Как?! Не понимаю... С финансовой стороны у нас все нормально – да, есть небольшие убытки, но они такие незначительные, что я даже не обратила на них внимания! – Элис кричала и, словно ураган, носилась по кабинету.
– Элис, милая, мы решили сами во всем разобраться, никого не пугая раньше времени. И, конечно, с внутренними финансами в компании пока что все отлично, но, как ты понимаешь, долго это не продлится, – попыталась успокоить ее я.
Не буду же я сидеть и молчать. Каллен-то только и может, что на меня все сваливать, а Анжела в этом вообще не виновата.
– Разобрались?! Завтра собрание акционеров, я бы, как дура, им там улыбалась, а вы бы продолжали молчать? – не унималась Элис. Мне даже показалось, что от ее крика скоро лопнут окна. Когда я повернула голову, то увидела, что Эдвард очень зол. Он будто медленно закипал. Я уже хотела было остановить Элис, потому что, если она что-нибудь еще сказала бы, Эдвард бы просто-напросто взорвался. Но взрыв произошел раньше.
– Элис, сядь! – крикнул Каллен. Я никогда не видела, чтобы Эдвард кричал на сестру. Но, видимо, у него тоже начали сдавать нервы. И я не могла его в этом обвинить. – Прекрати истерику! Я для этого вас всех сегодня и собрал, чтобы решить, что же завтра говорить на собрании.
Элис, кажется, взяла себя в руки, придвинула стул и подсела к столу. Последующие несколько часов были посвящены обсуждению завтрашнего собрания. Мы много спорили, рассуждали. У нас с Калленом, как и всегда, были разные мнения, и мы цеплялись друг к другу. Я предложила рассказать акционерам не всю правду, но все же посвятить их в наши проблемы. Эдвард же предлагал все время лгать, отстаивать компанию. Чтобы никто ничего не узнал. Идея, конечно, была неплохой, но вот только как мы могли воплотить ее в жизнь?