Мой профессор

Грей Р. С.

— В любом случае я звоню, потому что GHV заказала столик на гала-концерте Бостонской детской больницы в эти выходные. Я не смогу присутствовать, так как приеду из Парижа только на следующий день, но Александр там будет.

Вхожу в свой кабинет и закрываю дверь.

— Я уже планировал присутствовать. «Бэнкс и Барклай» являются спонсорами.

— Хорошо. Знаешь, я видел Миранду вчера вечером… Она спрашивала о тебе, интересовалась, как у тебя дела в Штатах. Должен ли я передать приглашение?

—

Нет.

— Ах. Неприятности в раю?

В моем голосе звучит нетерпение, когда я отвечаю:

— Она понимает ситуацию.

— Значит, в ближайшее время ты не собираешься делать из нее честную женщину?

Я игнорирую его вопрос, переходя к теме, которая меня интересует гораздо больше.

— Знаешь, я бы позвонил тебе, если бы ты не вышел на связь. Моя фирма только что приняла на работу несколько новых сотрудников, и я думаю, что тебе будет интересно узнать об одном из них.

— Архитекторы наводят на меня скуку. Если только она не горячая штучка, я не…

— Это Эмелия.

Наступает тишина.

Затем, наконец, резким тоном он спрашивает:

— Почему это должно меня волновать?

— Она твоя младшая сестра, не так ли?

Нереально вести этот разговор после стольких лет молчания.

— Значит, ты знаешь, как работать с Google. Я впечатлен.

— Не похоже, что ты впечатлен. Знаешь, я собирался выбрать любимчиков, может быть, быть помягче с ней, но, похоже, тебя это не волнует…

Подкалываю его. Ничего не могу с собой поделать. Я хочу знать об их отношениях, хочу знать, почему он никогда не говорил о ней.

— Ты можешь делать с ней все, что, черт возьми, захочешь.

Мне не нравится его тон.

— Ты знал, что она работает в моей области, не так ли? Реставрация архитектуры. Она была студенткой Дартмута, когда я там преподавал.

Ожидаю, что он начнет задавать вопросы, но разговор идет не в этом ключе.

— Мир тесен. — В голосе звучит абсолютная скука.

— Что между вами?

— Все просто — я не хочу иметь с ней ничего общего.

Я застигнут врасплох.

— Она твоя сестра.

— Сводная сестра. Мне было шесть, когда ее мать разрушила брак моих родителей, так что прости меня, если я не стремлюсь широко распахнуть перед ней объятия.

Мои пальцы сжимают телефон.

— И это все? Или ты хочешь сунуть нос в какие-то другие личные дела в девять утра во вторник? Может быть, мы заодно обсудим и проблемы моей мамы?

— Чувствую, у тебя не очень хорошее настроение.

Это заставляет его усмехнуться.

— Дело в том, что никогда не встречал эту девушку. Я ее не знаю и не хочу знать. Послушай, я добавлю тебя в список приглашенных на субботу. А пока, может, мне сказать Миранде, что твои интересы лежат

в другом месте? Ты, кажется, внезапно очень заинтересовался моей сестрой…

Ах, так это его способ выместить на мне свой гнев.

— Хорошо поговорили, Эммет. Увидимся в выходные.

Затем я вешаю трубку.

Моя помощница Кэндис немедленно звонит мне со своего рабочего места.

— Сэр, я не хотела вас прерывать, но уже девять часов, и мужчина, кажется, торопится. Должна ли я…

Я скрежещу своими коренными зубами.

— Все в порядке. Впусти его.

День продолжается в том же духе, одна встреча за другой, телефонные звонки и электронные письма. По-видимому, разнесся слух, что я вернулся в Бостон, и все хотят заполучить кусочек меня.

Мне нужен кусочек только одного человека.

Я работаю во время ланча с Кристофером и Льюисом. Кэндис приносит нам еду, но у меня даже нет времени притронуться к ней, пока она не остывает.

Около четырех у меня выдается свободная минутка, и я распахиваю дверь своего кабинета, практически готовый наброситься на Эмелию, но обнаруживаю, что ее стол пуст. А вещи пропали.

— Где новые сотрудники? — спрашиваю я Льюиса.

Его офис находится ближе всего к кабинке Эмелии. Он сидит за столом и читает что-то на компьютере, когда я прерываю его.

Льюис поднимает взгляд и хмурится, без сомнения, пытаясь понять причину моего странного любопытства и вспыльчивости.

— Они в отделе кадров получают пропуска… Я сказал им, что они могут уйти, как только закончат. Не хотел перегружать в первый день.

Бл*дь.

Оплакиваю тот факт, что у меня не было возможности поговорить с Эмелией во вторник, но судьба на моей стороне в среду утром, когда я захожу в здание «Бэнкс и Барклай», то нахожу ее у стойки охраны.

— …вероятно, поэтому он не работает. Не могли бы вы просто попробовать отсканировать его еще раз, пожалуйста? — мягко просит она.

Охранник снова прикладывает ее пропуск, и на экране загорается большой красный крестик.

Мне приходится потрудиться, чтобы скрыть свою чеширскую ухмылку.

— Мэддокс, все в порядке. Я провожу ее наверх.

Он кивает в мою сторону, прежде чем вернуть Эмелии пропуск.

— Мэм, сегодня вам следует попросить отдел кадров взглянуть на вашу карточку. Возможно, вас просто неправильно внесли в систему, а возможно, придется выдать новую.

Эмелия кивает.

— Да, конечно. Извините за беспокойство.

Она улыбается в знак благодарности, и охранник имеет наглость покраснеть.

Я борюсь с желанием закатить глаза, проходя мимо них к лифтам. Мои действия говорят: не отставай или оставайся здесь, внизу. Мне все равно.