Мой профессор
Шрифт:
— Сегодня утром мы получили отчет об обследовании и инспекции. Фундамент находится в худшем состоянии, чем мы думали. В большинстве мест он разрушается из-за присутствия минерала сульфида железа. Фундамент был заложен компанией JJ Mottes Concrete Company, и мы смогли проследить происхождение бетона до карьера в Уиллингтоне, штат Коннектикут, который больше не работает.
— И что делать? — спрашиваю я.
— Это то, что мы сейчас пытаемся решить. Инженерный отдел разрабатывает возможные обходные пути, но, скорее всего, нам придется демонтировать весь существующий
— Это значит поднимать дом. Это было бы безумием.
— Фундамент разрушается из-за этого минерала, содержащего сульфид железа, и, если его оставить там еще на год или два, он продолжит расширяться, и стены дома начнут разрушаться. Нам придется демонтировать пол, опоры, нижние колонны — весь бетон.
Он начинает обходить стол, и я поднимаю глаза от планов, чтобы проследить за его движением, мое дыхание замирает в груди.
— Теперь ты будешь говорить всем, что именно об этом мы говорили, если они спросят.
Меня охватывает паника.
Я поднимаю руку, преграждая ему путь.
— Не надо.
— Эмелия, — укоряет он.
Моя рука мгновенно опускается. Он контролирует мое тело больше, чем я.
Он подходит ближе, и я позволяю ему вторгнуться в мое пространство, пока мы не оказываемся почти вплотную друг к другу. Его рука тянется вверх, чтобы обхватить мою шею, а большой палец приподнимает мой подбородок, обнажая длинную линию горла, когда я сглатываю от волнения.
Подушечкой большого пальца он скользит взад-вперед по моим губам. Изучает их, выдвигая требование.
— Не флиртуй с другим мужчиной в моем присутствии. Я не буду играть в игры.
— Я не…
— Я поднял личное дело мальчика. Может, мне отправить письмо, чтобы его тут же уволили?
Мое тело напрягается в панике.
— Ты бы не стал. Это жестоко и нелепо. Он не сделал ничего плохого.
— Он заставил тебя улыбнуться, — говорит он, с тоской глядя на мое недовольство.
Я прищуриваю глаза.
— Ты всегда такой собственник?
Проходит мгновение.
— Нет.
Потом он наклоняется и целует меня.
От шока я отшатнулась бы назад, если бы он так крепко не сжимал мою шею. Он крепко держит меня, в то время как мое сердце трепещет так быстро, что грозит вообще покинуть тело. Он делает шаг ко мне, наши бедра соприкасаются, а его губы скользят по моим, претендуя на обладание ими. Его высокая фигура кажется тенью, окутывающей меня мраком.
Мы целуемся при открытой двери, и у меня не хватает здравого смысла остановить его. Мой разум захвачен тяжестью его губ на моих — не властных, но горячих и требовательных. Тихий стон вырывается, прежде чем я успеваю его подавить. Он углубляет поцелуй, пытается раздвинуть мои губы и продвинуться дальше, и я позволяю ему. Прижимаюсь к нему всем телом в знак покорности, когда мой язык касается его. Бери, что хочешь.
Мои руки скользят вверх по лацканам его пиджака, а затем он резко отступает назад.
Я все еще моргаю открытыми глазами, мои розовые губы в синяках и все еще приоткрыты, когда мистер Бэнкс говорит из-за двери позади меня.
—
— Они здесь. Эмелия их принесла. — Он оглядывается на меня, играя свою роль до конца, и его непроницаемая маска послушно возвращается на место. Выражение его лица говорит о том, что он забывает, что я все еще в комнате. Я внезапно превращаюсь в служанку, которая злоупотребила гостеприимством.
— Спасибо.
Это прощание, и я быстро пригибаю голову и обхожу мистера Бэнкса, молясь, чтобы он не увидел румянец на моих щеках.
Поцелуй профессора Барклая вознес меня на новую высоту, но теперь я приземляюсь обратно на землю, торопливо проходя мимо стола Кэндис и возвращаясь к своей кабинке. Нет времени наслаждаться моментом.
Наш первый поцелуй перечеркнут словами: «Ты идиотка. Тебя мог видеть кто угодно. Мистер Бэнкс, вероятно, видел тебя.»
— Что ты отнесла мистеру Барклаю? — спрашивает Хьюго, прежде чем я успеваю вернуть свою задницу на место.
— О… — я быстро соображаю, выплевывая все, что профессор Барклай только что скормил мне. — Инженерные планы. По-видимому, возникла проблема с фундаментом в Белл-Хейвен.
Его глаза расширяются в панике.
— Что за проблема?
— Что-то связанное с минералом сульфида железа в бетоне. Похоже, что потребуется капитальный ремонт, прежде чем проект действительно начнет реализовываться. Я уверена, что скоро мы все получим информацию об этом.
Мира слушала спокойно, но теперь она опирается локтем на стену нашей кабинки.
— Но почему он попросил тебя принести инженерные планы?
Я пожимаю плечами и играю с мышкой, пытаясь сделать вид, что мне не терпится вернуться к работе.
— Откуда мне знать? Однако весь инженерный отдел сходит с ума. Похоже, это будет огромной проблемой.
Она хмыкает и отталкивается от стены, возвращаясь на свое место.
— Да, будем надеяться, что это не затормозит проект слишком надолго.
Я рада, что моя отговорка сработала. Если она все еще задается вопросом, почему именно я снабдила профессора Барклая планами, то, по крайней мере, держит это при себе.
Нам с ним, скорее всего, сходит с рук то, что мы только что сделали, но это не значит, что я хочу повторить это снова.
На самом деле, я в ярости.
Эти отношения, если их вообще можно так назвать, носят зажигательный характер. Уже сейчас они грозят выйти из-под контроля, как неконтролируемый лесной пожар, который вот-вот охватит меня. Профессор Барклай не такой уж приятный, легкий и безопасный человек. У него есть власть разрушить мою личную и профессиональную жизнь. Я все это знаю и продолжаю напоминать себе об этом, и все же, похоже, это не заставляет меня делать лучший, более рациональный выбор. Мне не нужно было идти за этими инженерными планами. Мне не нужно было наклоняться для этого поцелуя. Мне было все равно, что Кэндис сидела в коридоре, всего в нескольких футах от его кабинета. Мне было все равно, что все на этом этаже только и смотрят, как я с позором бегу обратно к своему столу.