Мой пушистый фамильяр
Шрифт:
Жаль только, что, когда меня в чувство приведут, я все эти умения снова потеряю. Значит, нужно активнее тренироваться, чтобы успеть помагичить до своего выздоровления.
А если я здесь навсегда…
To тем более нужно учиться быстро. А то вернется этот ненормальный колдун, которому ведьма дорогу перешла, и останутся от меня рожки да ножки. Как бы тогда регулярные смерти в привычку не вошли.
Интересно, если я здесь умру, это будет насовсем, или меня опять в другой мир перебросит?
Впрочем, проверять это мне не хотелось.
Пушистик,
И вообще, он — лялька такая. Так и хочется его потискать, большеглазого пушистика. Только зубы у него чересчур большие, и слишком их много. Чего можно грызть сразу тремя рядами острых игл? Меня?
И вообще, чего он так разозлился, когда я его погладить попыталась? Оскалился на меня, как на врага. Потом, правда, разрешил, но в глазах такая тоска появилась, что у меня всякое желание пропало его тискать. Поэтому только чуть-чуть прикоснулась к шерстке, оказавшейся очень приятной на ощупь: мягкой, шелковистой. А Пушистик вдруг замурлыкал. И я почувствовала, что он перестал злиться и расслабился.
Интересно, почему я так хорошо чувствую его состояние? Потому что он — мой фамильяр? Но он же не мой фамильяр, хоть и мой.
Тьфу, совсем запуталась.
А он меня тоже чувствует? Если мы с ним можем мысленно переговариваться, он и мысли мои читать может? Или воспринимает только мыслеволны направленного действия?
О, как я уже заговорила. Мыслеволны. Где такое слово только взяла?
Пушистик лежал, прижавшись к моему бедру, и тихо мурлыкал. Интересно, он мальчик или девочка? И вообще, у этих шариков пол есть или они эти, как их… забыла. Которые бесполые и могут размножаться самостоятельно?
Спросить, что ли? Или опять разозлится? Может, такие вопросы у них неприличными считаются?
— Пушистик, а ты мальчик или девочка?
Мурлыканье прекратилось. Фамильяр фыркнул, но не зло. Я уже выяснила, что такое фырканье у него — это как легкий смешок. И ответил:
— Мальчик. Точнее, уже вполне половозрелый мужчина.
От такого ответа я слегка смутилась: половозрелый мужчина, надо же, как сказанул. Но гладить его не перестала. Сделала вид, будто все нормально и ответ получила такой, какой и ожидала.
— А как вы называетесь? Какой ты породы?
— Какой породы? — в голосе снова появилась горечь, и я поняла, что опять задала неприятный вопрос. Но почему? Что в нем неприятного? Вот если меня спросят, я отвечу, что я — человек. А соседская Муська — кошка. Что в этом особенного? — Монстроид я.
— Монстроид? — надо же, какое название. — У нас тоже есть слово монстр.
Только им называют злобных и безжалостных страшилищ. А ты — очень милый и симпатичный.
Пушистик неожиданно вывернулся из-под моей руки, взлетел на
— Василинка, если ты где-нибудь увидишь подобного зверя, беги бегом от него и не оглядывайся. И зови меня, если вдруг я почему-то окажусь не рядом с тобой. Монстроиды — тупые и жестокие звери. Они не знают жалости. Ты же видела, какие у меня зубы. Ими камни разгрызть можно. Съедят тебя, и костей не останется. А вид у них такой милый специально, чтобы своей внешней безобидностью жертвы приманивать. Они объявлены вне закона и за их убийство дают большие деньги.
— А ты? — растерялась я. — Ты же не жестокий. И очень умный.
— Я? — Пушистик словно осунулся: шерстка обвисла, лапки поджались к телу, а в глазах снова появилась тоска. — Я — не монстроид.
— To есть как? А кто ты тогда?
— До призыва ведьмы я был человеком.
— Что?!
Я была в полном шоке. Значит, мой фамильяр когда-то жил себе спокойно.
Может, у него даже семья имелась: жена, дети, родители. И вдруг по желанию какой- то тетки оказался он в теле злобного и тупого зверя.
С ума можно сойти.
Это какой гадиной нужно быть, чтобы превратить в фамильяра человека! Понятно, почему он так ненавидит ведьму.
Я попыталась представить, что было бы, если бы я, угодив в другой мир, оказалась бы в зверином теле. Да еще таком, которого все боятся и при первой же возможности убить пытаются.
Нет, лучше не представлять. Я и к чужому человеческому телу с трудом привыкаю, а уж к звериному…
Бедный Пушистик! Как ему должно быть тяжело!
— Мне так жаль…
— Не жалей, — резко ответил фамильяр и сердито распушил шерстинки. — Я сам виноват. Думать головой нужно было, а не…
Он оборвал себя на полуслове и отвернулся.
— А не чем? — не поняла я.
— Не важно.
И тут до меня дошло. Недаром же он себя назвал половозрелым мужчиной. Я покраснела, но любопытство оказалось сильнее смущения. Да и вообще, раз уж зашел разговор на подобную тему, нужно все выяснить сразу, чтобы потом к этому не возвращаться.
— Так вы с ведьмой были знакомы раньше?
— И еще как, — с горечью ответил фамильяр.
— Она была твоей любовницей, а потом ты ее бросил, и она разозлилась, — я не спрашивала, я констатировала факт.
— Ты так спокойно об этом говоришь, — Пушистик бросил на меня быстрый взгляд, но тут же отвел глаза, и я почувствовала, что ему неловко и от моих слов, и в целом от этого разговора.
Мне тоже было неловко, но разговор нужно было довести до конца.
— У нас такое тоже не редкость. Мужчины, видимо, во всех мирах одинаковы.
Пушистик промолчал. Аргументов для опровержения моего заявления у него не нашлось.
— Значит, — начала я подводить итог всему, что узнала за эти два дня пребывания в новом мире: — ты был человеком. Наверное, сильным магом, да?