Мой Рагнарёк
Шрифт:
– Но зачем?
– Иногда твоя наивность меня поражает, – улыбнулся Джинн. – Она хотела соблазнить тебя – теперь я ясно выражаюсь?
– Более чем! – я почувствовал, что краснею. – Это у нее навязчивая идея, любовь с первого взгляда… Она, видишь ли, считает меня роковым красавчиком.
– Скорее она считает, что это хороший способ отнять у тебя твою силу и встать во главе твоей армии. Наверное, тебе кажется, что это глупости, но такое действительно возможно. По крайней мере, теоретически.
– Да? – рассеянно переспросил я. – Надо же! И что было дальше?
– Я решил, что ее
– А ты воспользовался случаем и получил удовольствие по полной программе? Ты гений! Самый настоящий гений!
– Я не гений, я просто Джинн, – с достоинством ответствовал он. – Представляешь, как она разгневалась, когда поняла, что к чему?
– Не представляю! У меня слишком жалкое воображение… Но почему я не слышал шума борьбы и вообще никакого шума?
– Потому что не было ни шума, ни борьбы. Женщинам – в том числе и богиням – очень опасно иметь дело с нами, джиннами. Геката больше не представляет никакой опасности – ни для тебя и вообще ни для кого, даже для этих ослабших богов, которые дали ей приют. Можешь вообразить, мне пришлось помочь ей добраться домой. После нашего свидания ее могущества не хватало даже на это!
– Так ты спас меня и молчал? – улыбнулся я. – Ну ты даешь!
– Какое там – спас… Просто избавил от ненужных хлопот, – скромно возразил Джинн.
– Все равно ты молодец, – резюмировал я. И задумчиво уставился на писульку Афины. – Так мило с ее стороны предупредить меня об опасности… И так глупо – воспользоваться услугами обыкновенного гонца! Неужели она не могла найти другой способ связаться со мной? Все-таки богиня…
– Почти утратившая свое былое могущество, не забывай, – заметил Джинн. Помолчал и добавил: – Впрочем, может быть, она как раз хотела, чтобы ее письмо попало к тебе слишком поздно?
– Натравить на меня Гекату и посмотреть, что будет? И на всякий случай – если окажется, что я вполне способен справиться с этой бедой, – отправить мне это письмо, свидетельство дружбы и участия… Неплохая интрига! – печально улыбнулся я.
– Если это действительно интрига, то довольно примитивная, Владыка, – возразил Джинн. – Боюсь, что ты никогда прежде не интересовался делами такого рода. Возможно, они казались тебе не заслуживающими внимания, а может быть, ты никогда не считал окружающих тебя людей серьезными противниками и, как следствие, не утруждал себя изучением их стратегии. Так или иначе, но я уже давно заметил, что ты не слишком силен в искусстве хитростей и уловок!
– Теперь уже не обязательно этому учиться, правда? – вздохнул я. – Во-первых, у меня есть ты. А во-вторых, какие уж теперь хитрости и уловки! Все равно скоро все закончится.
– Кто знает, – задумчиво протянул Джинн. – Кто знает!
Он не добавил: «дорогой Ватсон», хотя мне показалось, что к тому шло.
Ночь принесла тревогу, во всяком случае, мне опять не спалось. Я не мигая пялился на пламя костра, хотя знал наверняка, что Локи там не появится. Вряд ли в его обычаях возвращаться после того, как произнесены слова прощания. Я мог спорить на что угодно, что Локи больше никогда не возникнет
Ага, как бы не так.
На этот раз гости появились из темноты. Они плотным кольцом окружили меня, незваные, молчаливые и безжалостные. Я не испугался и не удивился, увидев их снова, скорее просто по-детски огорчился, что они все-таки вспомнили обо мне, вопреки моим смутным надеждам, основанным исключительно на собственной склонности бросать дела, которые не удавалось сделать с первой попытки.
У меня по-прежнему не было никакого плана. Я понятия не имел, каким образом буду сражаться с многоликими богами древних ацтеков, могущественными, непостижимыми и полными сил, как в первый день творения… Черт, если разобраться, рядом с ними я как был беспомощным ребенком, так им и остался.
Правда, я больше не был перепуганным – не знаю уж почему. Вместо страха я испытывал какое-то отрешенное, равнодушное, но вполне поддающееся формулировке раздражение: «Ну вот, здрасьте, опять все сначала!»
И тут Джинн совершил поступок, которого я никак от него не ожидал, – самый идиотский и бессмысленный, как мне тогда показалось. Он нажал кнопку «play» на нашем новеньком музыкальном центре. Сказать, что я был ошеломлен, – значит не сказать ничего.
Откуда-то издалека, словно во сне, я услышал первые аккорды квиновского «Innuendo». «Мать твою, они пришли за моей головой, а мой единственный защитник вдруг решил заняться музыкальным оформлением этого знаменательного события!» Эта мысль – слишком уж четко сформулированная, если учесть, что мне следовало не выпендриваться с комментариями, а спасать свою единственную и неповторимую шкуру, – оказалась первой и последней в моей внезапно опустевшей голове.
Впрочем, что касается шкуры, я совершенно точно знал, что у меня нет никаких шансов.
Но индейские боги почему-то не торопились приступать к операции. Кажется, выходка Джинна порядком озадачила и их – или они просто слушали музыку?! Немая сцена затягивалась, «квины» уже успели добраться до середины, до того самого места, на котором я всегда ощущал изумительный щекочущий холодок, поднимающийся по позвоночнику к затылку, когда их голоса, трогательно и вульгарно смахивающие на голоса начинающих ангелов, старательно выводили: «You can be anything you want to be». «Ты можешь быть чем захочешь» – это было здорово похоже на подсказку, но я все еще не знал, что мне делать с этой чертовой подсказкой.
– Делай, как они говорят, Владыка! У нас больше нет времени! – крикнул Джинн.
Это было похоже на внезапное пробуждение после долгого тяжелого сна, пробуждение от пронзительного телефонного звона, когда сначала вскакиваешь на ноги и несешься к верещащему аппарату, каким-то образом отвечаешь впопад и вообще ведешь себя как надо и только потом, закончив разговор, с изумлением прислушиваясь к ощущениям в собственном теле, каким-то чудом вернувшемся к жизни, вспоминаешь, с каким волнением ждал этого самого звонка накануне вечером – или всю жизнь?..