Мой родной чужой
Шрифт:
Женя вскочил и, схватив бумаги, подлетел ко мне:
— Откуда у тебя это?!
Я сумела лишь судорожно втянуть воздух и поняла, что не дышала. Муж навис надо мной разъярённым зверем. Глаза его засверкали гневом, лицо стало хищным.
— Прораб… — выдавила я. — Просил передать…
— И ты согласилась? — прошипел Женя. — Совсем дура? Тебя могли подставить!
— Да что там? — я покосилась на бумаги.
— Не знай я, что ты не замешана в растрате, — процедил муж, отбрасывая смятые листы, — наказал бы!
Посмотрел
— Да, надо тебя наказать.
Сердце моё бешено колотилось, перед глазами почти темнело, ноги стали ватными, а в животе закручивался огненный жгут. Я вспомнила, как Женя жёстко отымел меня на этом столе в тот ужасный день, и зажмурилась на миг. Нет, я же не могла возбудиться от вида вновь преобразившегося мужа? Неужели меня заводит, когда он такой? Неужели я хочу, чтобы он снова повторил то, что было между нами?
Но между ног всё пылало от одних этих вопросов, и ответа уже не требовалось. Каждый вздох натягивал на груди строгую офисную блузку так, что ткань нежно терла ставшие очень чувствительными соски. И на кой я надела такой тонкий бюстгальтер?
От взгляда Жени, разумеется не укрылись выделяющиеся сквозь ткань напрягшиеся бутоны сосков. Муж двинулся на меня, и я прижалась к стене спиной, о которую Женя оперся обеими руками, будто закрывая путь к бегству. Вот только я и не собиралась сбегать. Да я и пары шагов ступить не смогу, так всё ноет от пожирающего меня желания. Что со мной?
Женя, не отрывая потемневшего взгляда, проговорил тем самым злым тоном, от которого всё внутри переворачивалось и ухало в низ живота:
— Хочу тебя… наказать!
— Женя, — немеющими от ужаса и сладкого предвкушения губами прошептала я. Как же хотелось продолжить “хорошо”, как же хотелось снова окунуться в то безумие, что произошло между нами тогда, но не могла себе позволить забыться. Продолжила: — Я только вспомнила, что оставила сумочку в центре. В ней новый договор, с твоими последними правками. Пусти, пожалуйста. Скоро встреча…
Женя вздрогнул, будто его ударили по лицу, медленно отстранился и, отвернувшись, глухо проговорил:
— Извини, я не должен был этого делать. Но я тебя хочу, Лара, и всегда хотел только тебя. Но… иначе хотел. Нет, не иначе. Я хотел тебя по-разному, но боялся предложить поэкспериментировать. Мои фантазии порой такие… грязные.
Я с трудом подавила желание подойти, обнять его, прижаться, опустить руки и… пройти с ним в страх этих самых “грязных фантазий”. Нет, Лара! Это неправильно. Вы разводитесь. Это конец. Я завела руки за спину.
— Прости ты меня, — стараясь, чтобы голос не дрожал, я говорила официальным тоном. — Я не должна была передавать тебе эти бумаги и сумочку так не вовремя забыла. Я сейчас быстро за ней съезжу в центр, вернусь через час… — Не сдержала улыбки: — Надеюсь, за это время ты никого… не накажешь?
— Насчёт прораба не уверен, — в тон мне ухмыльнулся Женя.
Женя пошутил, и мне стало
Прыгнув в машину, нажала на газ. И всё же хорошо, что я сумочку забыла. Если бы не договор, трудно сказать, что произошло в следующие полчаса. Хотя нет, как раз не трудно. И постаралась не обращать внимания на разлившуюся в груди горечь.
Я так погрузилась в переживания, что не время в дороге пронеслось как один миг. Я даже не подумала о том, что могу столкнуться с Филом. Какая разница? Вот как мне посмотреть в глаза Жени после произнесённых слов и моей странной реакции на них?
Я стремительно поднялась по лестнице и, кивая знакомым, подошла к двери своего кабинета, как вдруг услышала глухо доносящийся изнутри голос Фила. Это было так похоже на то, что только что произошло в офисе мужа, что я смущённо улыбнулась. Как же неловко было, когда я поняла, с кем именно разговаривает Женя! Я и сейчас готова от стыда сгореть.
Толкнула дверь, но войти не успела, так как отчётливо услышала жёсткий приказ Фила:
— Нет, Аркадий Гаврилович, подставные записи от покупателей нужны именно сегодня! Если не готов всё делать быстро, наша сделка отменяется. Мы почти уничтожили “Дроганстрой”, а ты медлишь. Или передумал? Не говори, что мне одному хочется окончательного и бесповоротного краха Дроганова!
От услышанного мне сразу стало плохо, но я смогла бесшумно вернуться к машине.
=26=
Женя
Лара упорхнула из моих рук, а я улыбался ей в след. Наш флирт — игра завела меня и жену. Я видел возбуждение в ее глазах, слышал сбившиеся дыхание. Бог ты мой а, эти острые соски, что дерзко торчали сквозь тонкую ткань! Мой персональный ад и рай.
Эти искры, что между нами летали, доказывали, что наш брак ещё можно реанимировать, но конечно, не спонтанным сексом в кабинете. Хотя, не скрою, эта мысль была необычайно заманчивой. Мне хотелось Лару, но сохранить семью я желал сильнее, поэтому больше никаких срывов. Я буду держать себя в руках.
— Женя, — в кабинет зашла бледная жена, и я отложил бумаги, над которыми корпел последний час, и поднялся.
— Женя.
Лара двигалась ко мне, как сомнамбула. Я заметил, что руки её мелко тряслись, а в глазах стояли слезы. Я подлетел к ней и прижал к себе. Было видно, что жена на грани истерики.
— Лар, что случилось?
У меня самого сердце ёкнуло. Хоть бы с дочками все было хорошо!
— Фил, — прошептала она одними губами, и я заскрипел зубами.
— Что он сделал? Он тебя ударил? Накричал? Не молчи, Лар.