Мой (с)нежный барс
Шрифт:
И, действительно, всего пара минут – и Шади сбежал от нее. Даже перекинуться не захотел, чтобы поговорить.
Алана села на кровать и сжала виски. Интересно, он объявит о том, что больше не хочет быть ее альфой или промолчит в надежде, что она сама догадается?
В дверь постучали.
– Разрешишь? – В комнату заглянул Идрис.
Алана чуть не застонала, меньше всего на свете она сейчас хотела разговоров «по душам». Теткино воспитание не позволило отказать старшему.
– Да, - ответила она. Голос прозвучал глухо. – Но предупреждаю,
– За что ты с ним… так? – тихо спросил Идрис, присаживаясь рядом. – Алана, я понимаю твою ненависть ко мне, но зачем ты унизила Шади? Да, я воспитал чужого ребенка, отказавшись от родного. Но это не его вина…
– Что? – Она не поверила своим ушам. – Что вы сказали?
Как там ругается Шади? Рмырз! Тысячу раз рмырз! Какое право он имеет так о ней думать?! Шади… Шади учил…
– Ты унизила Шади, изменив свой запах. Зачем?
Алана стала считать про себя: «Один… два… три…» Когда счет дошел до двадцати, она перевела дыхание и ответила на оскорбление:
– Вы считаете, что я способна на месть. Я вас не виню, вы совсем меня не знаете. А наши отношения с Шади вас не касаются. Тем более, он только что разорвал… эти отношения.
– Извини, если я тебя обидел. – Идрис все еще смотрел на нее, поджав губы. – Но, видимо, ты не понимаешь… Это ты разорвала отношения, отказавшись от запаха истинной пары. И сделала это способом, оскорбительным для Шади.
Алана подумала, что никогда не понимала обычаев перевертышей. И, видимо, никогда не поймет.
– Я всего лишь хотела проверить, что важно для Шади, я или мой запах, - пробормотала она, отворачиваясь.
Снова ошиблась? Сделала Шади больно? Если это так, то хорошо же она ему отплатила за заботу и доброту!
– Конечно, ты важнее. – Идрис удивился, это она услышала по голосу. – Как ты можешь сомневаться?
– Из-за запаха…
– Нет, - вздохнул он. – Запах – это сигнал об идеальном совпадении. Вы, люди, тоже пахнете друг для друга по-особенному, но не чуете этот запах. Он возникает при взаимной симпатии, когда партнеры хотят понравиться друг другу. И только в истинных парах он существует как бы… заранее. Скажи, у тебя хоть раз возникала мысль, что Шади – не тот мужчина, который тебе нужен?
– Н-нет… - призналась Алана. – Я полюбила его с первого взгляда.
– А ему ты отказываешь в этом праве?
Она прижала ладони к пылающим щекам. Сколько можно ошибаться? Ей никогда не понять чужую культуру. Может, все к лучшему? Шади думает, что она разорвала их отношения. Пусть все так и остается? Что она может ему дать, кроме вечных проблем и непонимания?
– Я недостойна вашего сына?
– Алана, это нетактично…
– Ответьте! – потребовала она. – Если бы я была обычной девушкой с Земли, вам понравился бы его выбор?
– О том, что Шади приемный сын, знает только близкое окружение. Я растил его, как наследника, и считал, что он обязан следовать традициям и думать о тех, для кого станет опорой и защитой. Шади так не считал, и
– О, я поняла. – Алана зябко повела плечами. – Со мной шансы стремятся к нулю.
– Ты не поняла, - возразил Идрис. – Счастье Шади – мое счастье.
– Я никогда не пойму, - усмехнулась она. – Вы же хотели, чтобы я была похожа на человека.
– Алана…
– Я не виню. Где Шади? Он у вас?
– Нет, с чего ты взяла?
– Думала, это он рассказал вам о запахе. Кстати, я его не меняла, это всего лишь спрей.
– Алана, что ж ты творишь… - Идрис схватился за голову. – Если бы у меня было право…
– Право альфы? – поинтересовалась она. – Вы меня наказали бы, да?2f83e3
– Да. Именно!
– Так это не мой выбор. Если бы я воспитывалась в доме отца, сейчас мне не пришлось бы в очередной раз чувствовать себя… идиоткой.
Это прозвучало зло и грубо, и Алана тут же пожалела о том, что не сдержалась.
– Простите. Так не Шади вам рассказал?
– Альберт.
Алана вымученно улыбнулась:
– А дал слово…
– Попробовал бы он не сказать! После того, как Шади промчался мимо нас, как ненормальный.
– Где мне его найти?
– Не знаю. Альберт пошел следом, не думаю, что…
Дверь с грохотом распахнулась. В комнату влетел снежный барс, едва успев затормозить, чтобы не врезаться в мебель. Алана чуть не завизжала от ужаса – морда разодрана, на усах капельки крови, и белая шерсть на загривке покрыта бурыми пятнами. В голове мелькнула мысль о нападении и драке, но Алана не успела произнести ни слова.
Шади повалил ее на спину, толкнув в плечи лапами, и прижал к кровати, нависнув сверху.
– Ты – моя! – прорычал он. – Моя! С запахом или без! Если захочешь прогнать, придется меня убить!
– Дурак… - всхлипнула Алана. – Какой же ты…
Она обхватила барса за шею, обнимая, зарываясь лицом в пахнущую кровью шерсть. Шади не делал ей больно, только удерживал на месте, как обычно, бережно и аккуратно. Но кто-то изрядно потрепал его самого, и Алана чувствовала, как ноют его раны. Нужно отвести Шади к врачу, но он не давал пошевелиться, вылизывал лицо и агрессивно урчал, словно нежно сердился.
– Я не хотела тебя обидеть, - шептала Алана. – Не хотела, понимаешь? Мне больше никто не нужен…
– Я люблю тебя, Вишенка.
Она и не заметила, как Шади обернулся. В этом облике ссадины на лице выглядели страшнее, как будто кто-то проехал по щеке когтистой лапой. И из раны на плече сочилась кровь.
– Тебе нужно к врачу…
– Позже.
Голубые глаза так близко, а в них – столько любви и тепла… И толика беспокойства. Алане хотелось, чтобы оно ушло, растворилось без следа. Шади не должен сомневаться в ее чувствах, никогда. Она погладила его по здоровой щеке, осторожно, чтобы не задеть царапину, поцеловала в губы.