Мой Север
Шрифт:
Я метнулся к Князю, но сразу увидел, что все кончено. Мой друг отходил. Конь лежал в огромной луже крови и уже не кричал, да уже и не шевелился. Огромная рубленая рана вскрыла артерии на его шее и жизнь его покинула вместе с кровью за считанные минуты. Я увидел только, как по ногам Князя пробежала мелкая судорога и он окончательно затих.
Ярость и бешенство накрыли меня с головой, в висках тяжело стучала кровь. Я быстро осмотрелся. Вокруг по-прежнему шла битва, все поле было усеяно трупами и оружием. Попытался поймать лошадь убитого
Я вернулся к уроду, который убил моего друга, он еще был жив. Я коротким ударом клевца проломил ему лобную кость и ринулся в гущу сражения. Все мое естество просило крови мятежников. На меня вылетел поморский всадник, я бросился к нему навстречу и, прикрывшись щитом, нанес мощный удар клевцом. Помор ловко прикрылся щитом, приняв удар клевца на него.
Пробойник клевца проломил щит и застрял в нем. Рукоять вылетела из моей руки и мятежник пронесся мимо, унося мое оружие. Дурень! Надо было темляк на запястье намотать! Хотя… Если бы намотал, как вариант, мог бы сейчас волочиться за скачущим помором.
Копье потеряно при первом ударе, шашка придавлена телом Князя, клевец унес вражеский кавалерист в своем щите. Короткий меч на поясе! Я уже схватился за шершавую рукоять вакидзаси, как увидел в шаге от себя кем-то брошенное пехотное копье.
Рассказываю я об этом долго, но все эти мысли пронеслись у меня в голове в одну — две секунды. Я сбросил щит, схватил копье, и с каким-то животным ревом заорал:
— Дрруг!!! Этих мразей я посвящаю тебе! У Прредков они будут служить тебе конюхами! Рра-а-арр!!!
Я ринулся в гущу боя, тут же мощным ударом копья сняв с седла первого «конюха». Вторым передо мной выскочил спешенный дружинник с копьем. Мгновенно выполнив ударный батман, я вонзил острие своего копья прямо ему в горло.
Тело второго «конюха» еще только заваливалось вперед, а я уже проскользнул мимо, ища нового врага. Разум отключился и тело работало само, на рефлексах. Пехота врага уже сбежала, и я метался между рубящими друг друга кавалеристами. Сбивал с лошади, колол прямо в седле. Убивал врагов, не считая.
Через некоторое время пришел в себя от того, что некого стало убивать. Поморы сражались стойко, но, когда до места сражения добрались наши копейщики, они не выдержали и, развернув коней, рванули в сторону баронского замка. Наши погнались за ними, а я остался на месте сражения.
Со мной остался Матей с парой кирасир. Они поймали мне коня, но я пошел сначала за своим оружием. Надо было подобрать тарч, копье, шашку, ведь клинок такого качества на Этерре не найти. Да и клевец мне лучше найти свой, привык я к нему. Естественно, Матей с ребятами мне помогли.
После «сносящего крышу» всплеска адреналина, у меня начался «отходняк». Тело ослабело, руки и ноги подрагивали, хотелось лечь где-нибудь, и чтобы никто ко мне не лез. Скакать и добивать врага не хотелось, мы все равно победили, без вариантов.
Вон, пусть Кисил
Пока искал и собирал свое оружие, обратил внимание, что часть бойцов, оставленных на охрану нашего лагеря, уже начали сбор трофеев. Ну и правильно, большую часть бойцов в охране оставили, обеспечив безопасность Беляны и лагеря. А небольшую группу самых «прошаренных» отправили мародерствовать. Собирать-то все равно придется. Зачем время терять? Вяло забрался на коня, и мы потрусили в сторону замка Мезен.
Думал, что кроме все более усиливающейся депрессии, никаких эмоций сегодня испытывать не буду. Но нет, таки смогли удивить. Оторвавшихся от преследователей поморских кавалеристов, которые хотели укрыться в замке, перехватили перед въездными воротами и пленили отряды нейтральных дворян.
Также отловили часть бегущих и старающихся схорониться в лесах ополченцев и остатки наемников. Преодолевая мрачное настроение, проверил своих людей. Потери были приемлемыми, если можно так говорить. Понимаю, что для отдельной семьи, жизнь даже одного человека бесценна, а смерть — это невосполнимая утрата и страшная трагедия. И как человек, я с этим полностью согласен, но как командир — обязан руководствоваться другими принципами.
К счастью, командиры моих подразделений остались живы, больше всего потерь понесли отряды наемников. Меня еще хватило на обход раненых и на короткую речь перед остальными подчиненными мне бойцами. Похвалил их, пообещал долю в трофеях, затем перепоручил командование Стоку и ушел в замок к Кисилу.
Машинально отметил, что Сток отправил со мной двух сопровождающих из состава кирасир. Дальше до позднего вечера для меня все проходило фоном. Отправка отряда за Беляной, поручение стрелкам и наемникам, которые ее охраняли в лагере, по сбору трофеев, снятию шкур и заготовки мяса с убитых лошадей.
Принятие Кисилом присяги мезенских дворян, казнь дворян мятежных (Корнилий Рогоза и капитан баронской дружины наказания избежали, погибнув во время боя). Помилование и отправка по деревням пленных поморских ополченцев, перенаем пленённых наемников. Отправка отряда за мамой Беляны, Марфой Мезен.
Охрану замка взяли на себя дружинники Кисила, а капитаном своей дружины Кисил, ожидаемо, назначил Деяна. Мои же бойцы стали ставить полевой лагерь невдалеке от стен замка.
Я во всем этом активно не участвовал, оставаясь обычным зрителем. Неидеальное поведение для командира, но в данном случае я мог позволить себе порефлексировать. Актуальные вопросы я решил, помощники у меня есть, вот и пусть работают. Могу себе позволить. Да и я, как бы то ни было, не Железный Феликс. Помните этот советский анекдот?