Мой шейх
Шрифт:
Да, у шейха Аль Мактума были свои люди везде. Даже в поселении, которое жило обособленно под защитой договора. Именно от их предводителя я узнал о жестокой бойне. Нападавших не признали. Разобраться предстояло незамедлительно — но ситуация усложнилась тем, что сын вражеской семьи оказался в опасности на землях подконтрольного мне эмирата.
Колонны машин соединились в одну недалеко от поселения. Связь установилась, и я с хмурым лицом выслушал отчет местного вождя.
Впервые я стал перед выбором, который дался нелегко.
Сделать ради того, чтобы у меня был шанс однажды обрести счастье. Не скрывать, не прятаться и не видеть ненависти в глазах той, которую полюбил больше собственной жизни.
Саид не выходил на связь. Как не отвечал отряд, который был под началом Ассасина. Как бы ни хотелось отрицать это, пазл неумолимо складывался в одну безрадостную картину.
Это тоже могло подождать. Сейчас у меня было дело первоочередной важности.
Сердце бешено стучало. Глаза застила пелена. Пришлось остановиться, чтобы овладеть собой и сделать решающий звонок.
— Срочно вертолет с реанимационным оборудованием и хирургами на борту. Квадрат B-18. Бронь в госпитале. В наш вы не успеете долететь. Да, свяжитесь с эмиратом Аль Махаби. Срочно…
Гневное лицо Газаль, ее сверкающие глаза заполнили сознание, сжали сердце тисками разрывающей боли.
Я всегда знал, что однажды придется ее потерять. Не думал, что это будет так скоро, и что обстоятельства просто не оставят другого выбора. Но знал одно: просто не могу позволить её брату погибнуть здесь, на своей земле.
Автоколонна летела сквозь ночь. Эти несколько часов показались нереально долгими. Не будь секретных троп, дорога заняла бы вдвое больше времени.
Племя аканов было мирным. Они занимались сбором меда в оазисах для продажи и держались в стороне от распрей. Их островки-деревни были разбросаны посреди пустыни. На одно из них на закате и было совершено кровавое нападение…
Сердце уже перестало биться на разрыв. Оно стало холодным — именно этого требовала ситуация. Подъезжая к деревушке, я увидел вдалеке огни приближающегося вертолета. Только бы успеть!
— Где он?
Нас проводили в хижину из песчаника, где на широкой кровати без сознания лежал Висам Аль-Махаби. Знахари поселения сделали все возможное, чтобы удержать ускользающую жизнь в его теле. Перевязали и промыли рану, остановив кровотечение, напоили отварами трав. Но все равно, состояние кровного врага было тяжелым.
Хватило взгляда. Пожилой знахарь поклонился.
— Смерть стоит рядом. У него жар, и он бредит. Кого-то все время зовет…
Рокот вертолета нарастал. Я подошел к постели, стараясь не потревожить рану, похлопал Висама по щеке.
— Это я. Кемаль. Тебя спасут, ты будешь жить.
Аль Махаби меня не узнал. Скользнул затуманенным от опия взглядом.
— Аблькисс! — пересохшие губы разомкнулись.
— Она обязательно приедет к тебе после операции. Я поставлю шейху в известность.
Видимо, мои последние слова звучат как-то по-особенному. Конечно. Я не вру. Я устрою тому, кто посмел все это сделать, самый жестокий суд из всех возможных. Но Висам Аль Махаби вдруг открывает глаза. На его лице появляется осмысленность.
— Кира… Моя Аблькисс… Здесь…
— Она была с тобой? Не говори, только кивай…
Рев вертолета заглушает слова. Кивок. Не успеваю поразиться происходящему, как и задать вопрос, что, собственно, шейха забыла в опасной пустыне. Мое обещание обязательно во всем разобраться, скорее всего, остается неуслышанным. Висам заходится в кашле, я вижу кровь.
Когда наши семьи дружили, нас можно было бы назвать друзьями.
Я допускал в обозримом будущем попытку примирения. К сожалению, после похищения его сестры на это рассчитывать не приходится. Начнется самая настоящая война — пусть и незаметная другим, но ее не избежать. Возможно, я спасаю того, кто вскоре меня уничтожит. Но даже понимая это, я не буду менять своего решения.
Бригада медиков с носилками уже в шатре. Доктор — тоже. Быстрый осмотр, уточнение у знахаря, инъекция. Выхожу следом к вертолету. Раненого грузят на борт. Но перед этим он открывает глаза, и я в который раз поражаюсь воли к жизни у своего… бывшего друга? Врага? Я даже не могу найти определения.
— Газаль… у тебя?
— Да, — железобетонным усилием воли удерживаю взгляд. — Она в моем дворце. В безопасности. Ни о чем не думай. Я найду Аблькиисс и лично уничтожу всех, кто посмел на вас напасть…
Ненависть и ярость проносятся яркой вспышкой в глазах Аль Махаби. Это самое малое из того, что я заслужил. Но потом Висам акцентируется на моей последней фразе и кивает, с трудом борясь с подступающим беспамятством.
Геликоптер взмывает в высоту. Я смотрю ему вслед. Мне кажется, за эти несколько часов я стал решительнее и мудрее на целую жизнь.
— Мой шейх, есть выжившие в поселении. Они видели всё, что там происходило, — говорит вождь.
— Хорошо, — я надеюсь, что самая главная проблема на этот момент решена, — соберите их всех. Кажется, нас ждет долгая ночь…
Глава 16
Газаль
— Так вот, значит, кто гостит у шейха Кемаля…
Ее голос звучал вроде как дружелюбно, но я не могла прийти в себя. Внутри бушевал пожар, которого по всем законам логики там не должно было быть.
Никогда прежде я еще не сталкивалась с ревностью. Учитывая культуру моей семьи и отца с тремя женами, мне стоило спокойно воспринимать такие вещи. Но сейчас я смотрела в лицо этой уверенной в себе, а оттого спокойной красавицы и ощущала, как сердце пылает, а в горле нарастает ком.