Мой сказочный музыкант
Шрифт:
Я искала его. Да-да. Я обошла все музыкальные школы, до хрипоты описывая внешность Глеба, махала руками, пытаясь изобразить игру на флейте, марала бумагу, пытаясь нарисовать саму флейту. Но нет. Ничего. Везде — вежливые улыбки и настороженный взгляд - видно я весьма увлекалась описаниями — и обещания позвонить если что. Конечно, никто не звонил. У нас не так много музыкальных школ, и я обошла их все, и сегодня, выйдя из двери последней, я потеряла надежду. Настроение было под стать погоде: мелкий холодный дождь моросил на улице, небо хмурилось, обещая ливень.
Я
Я узнала его просто по очертаниям, прежде, чем успела рассмотреть.
— Глеб! — крикнула я, и мой возглас звонко прокатился по пустынной набережной. — Глеб! — И я кидаюсь к нему, будто боясь, что вот сейчас он исчезнет, а я не успею даже коснуться его.
Я подбежала к мужчине и судорожно обняла его за талию, вцепившись мертвой хваткой.
«Глеб, Глеб, Глеб» — шептала я, прижимая его все ближе к себе. Я вскинула голову — и только быстрая реакция спасла Глеба от удара с моей головой — порывисто прижалась к нему губами, проклиная свою неопытность. Я нежно целовала его, проводя языком по нижней губе, и сгорала со стыда, не чувствуя ответа. Он не отстранялся, но и никак не реагировал на мою выходку. И почти через вечность я почувствовала его ладони, обнимающие меня за талию, медленно поглаживающие мою спину.
Я незаметно выдохнула. Не оттолкнул.
— Я искала тебя, — сказала я
— Зачем? — Глеб нахмурился.
— Ты нужен мне. И ты обманул, ты не музыкант, я обошла все школы, там тебя никто не знает.
Он молчит. Просто прижимает меня к себе, делясь теплом, с реки дует прохладный ветерок, и я начинаю дрожать. А может это мандраж. Адреналин отпустил и начался откат. Глеб так долго молчит, что я дрожу уже не от холода, а от волнения.
— Я не тот, кто тебе нужен, — наконец хрипло отвечает он.
Но в его голосе слышится неуверенность, и я цепляюсь за нее, как тонущий за соломинку.
— Не уходи. Не оставляй меня.
— Ты сама не знаешь что хочешь
— Знаю. — перед моим взором вереницей проносятся тусклые дни без него: один похожий на другой, не покидающее чувство тревоги, липкое одиночество и страх, что он так и не придет. — Я знаю. Не уходи. — И я снова тянусь к нему, но тут он меня отталкивает
Лицо его становится злым, в руках из ниоткуда появляется флейта, и он шипит:
— Ты глупая девчонка! Ты сама не знаешь, о чем просишь! Смотри же! Смотри! — он подносит флейту к губам и новая мелодия, отрывистая, злая, построенная на стаккато, вновь уводит меня за собой.
– Смотри! Переход был резким, я увидела ярко освещенный сад и две фигурки, стоящие в обнимку в беседке. Молодой парень трепетно прижимал к себе хрупкую девушку, нежно касаясь губами ее волос.
— Готлиб[1]! Мой! Навсегда мой!
— Агнет! Моя! Наконец-то
— Смотри! в небольшой темной каморке слышится хриплый кашель. В дверях стоит дородная тетка, ругаясь на чем свет стоит:
— Я не лечу за просто так, или в долг! Мои услуги стоят денег! Позови, когда сможешь заплатить!
— Пожалуйста, запишите в долг, она очень больна, она не выживет, пожалуйста, помогите, я отдам, даже больше - тонкий ломкий голос молодого парня разрывает гнетущую тишину.
— Я все сказала! Приходи, когда сможешь заплатить!
— Смотри! — нет, нет, вы же обещали, я выполнил то, что обещал, крысы ушли из замка, ну будьте же людьми, — парень чуть не плакал, умоляя отдать оговоренное.
— Давай-давай, малец, шагай отсюда, пока не позвали сюда святого отца, а тот и в пособничестве сатане может обвинить. — в четыре руки парня выставили за ворота.
— Смотри! — Медяк. — невыносимо худой мальчишка вместо предложенного хлеба просит оплаты деньгами за выполненную работу.
— Смотри! Картофельные очистки, вытащенные из корыта для свиней, пока никто не заметил, не могут в полной мере утолить чувство сосущего голода.
– Смотри! Мелькающие улочки мимо бегущего истощенного мальчишки, который осторожно прижимал к животу вожделенную склянку с лекарством. «Агнет! ты обязательно выздоровеешь» — шептали его искусанные в кровь губы — а люди шарахались от бормочущего парня
— Смотри! — Агнет! — он радостно распахнул дверь снимаемой ими комнатки. Агнет! — Но его встретила только тишина.
— Не-е-ет! Нет!.. — рычащий вопль будто отскакивает от стен. — Ну как же так, как так ... — добытое с таким трудом лекарство полетело на пол, и сам парень рухнул на колени рядом с ним.
— Агнет, Агнет, — шептали его губы.
— Она умерла вчера к вечеру. — его головы коснулась рука старухи, у который они снимали комнату. — Ее тело унесли и сожгли. Ты ведь знаешь, они всех сжигают, чтобы не было эпидемии. Мне жаль, Готлиб.
— Смотри! Фигура молодого человека стоит недалеко от замковых ворот. Ветер треплет его старый плащ. В глазах — пустота. Иногда там мелькает тоска и боль, но не надолго, снова сменяясь пустотой. И ничего не предвещает беды, когда он подносит к губам неведомо откуда взявшуюся флейту.
И звонкая задорная мелодия раздается в жаркой тишине. Проходящие мимо люди кивают в такт головой и останавливаются послушать. Но вскоре к звонко стелющейся мелодии примешиваются вопли ужаса. Бесконечные полчища крыс, огромных, как кошки, стягиваются к городу. Флейтист все играет, а злобные твари начинают нападать на людей. Музыка звучит громче и пронзительнее, почти заглушая человеческие крики. Крысы, будто безумные, хватают и рвут своими острыми зубами все без разбору, будь то хлеб, или человек, направляясь к замку, где спокойно играет на флейте музыкант.