Мой снежный князь
Шрифт:
Харольд замолчал, а я переваривала его слова. Про шахматы мы забыли, увлекшись разговором.
— Почему Владислав все время ходил в обличье… — я не знала, как объяснить, и показала на его лицо, — а теперь не возвращает себе прежний вид?
Грог усмехнулся.
— Может, не хочет тебя пугать? — полушутя-полусерьезно ответил он.
— Меня больше напрягает его теперешний вид, — сказала я хмуро.
Харольд поднял брови от удивления:
— Разве ты раньше его не боялась?
— Нет, лишь
— А что не так с его глазами? У меня такие же, но ты ведь меня не боишься.
— О нет! — улыбнулась я грогу. — У вас они необычайно мудрые и добрые, а у него… холодные и колючие, как осколки льда. Это глаза существа, которое прожило долгие-долгие годы и не было счастливо.
Харольд молчал, серьезно смотря на меня.
— Ты многое видишь, девочка, — проговорил он задумчиво. — А что еще ты можешь сказать о Владиславе?
— Мне кажется, его мало что трогает и ничего не удивляет.
Харольд улыбнулся.
— Но ты-то его способна вывести из себя, — сказал он, намекая на то, как князь в бешенстве приказал отправить меня на кухню. — Я его в таком гневе не видел уже долгие годы.
— Вы что, предлагаете мне планомерно доводить его до бешенства?! — с шутливым возмущением спросила я.
Грог засмеялся. Затем, успокоившись, ответил:
— Я бы не сказал, что ты его не интересуешь.
Видя мое непонимание, он пояснил:
— Не раз замечал, как Владислав смотрит на тебя, когда ты не видишь.
— Это оттого, что звук моего сердца раздражает его. Это он сегодня так сказал, — объяснила я.
Харольд покачал головой:
— Он бродил возле твоей комнаты, когда вы там устраивали девичьи посиделки.
— Наверное, мы слишком громко смеялись, и это ему не нравилось, — возразила я.
— Знаешь ли ты, что в этом доме женский смех не звучал уже давно?
— Разве Чаруша не смеялась? — удивилась я.
— Может ли ее жеманное хихиканье сравниться с искренним смехом? К тому же она боялась князя до дрожи.
При воспоминании об этой гадине меня передернуло.
— Как он мог жить с такой змеей?! — возмутилась я с отвращением.
— Иногда притворная симпатия лучше откровенного ужаса. А за притворство он платил ей драгоценностями.
— Он и мне пытался подарить ожерелье, — вспомнила я.
— И как оно тебе? Понравилось?
— Нет, я не взяла. Я видела его на шее у Чаруши.
— А если бы не видела, взяла бы?
— Нет! Мое воспитание не позволяет мне принимать дорогие подарки от чужих людей, — заявила я чопорно.
Харольд улыбался и задумчиво меня рассматривал. Потом чуть изменился в лице и спросил немного напряженным голосом:
— А твой браслет, который ты скрываешь под рукавом? Его подарил знакомый тебе человек?
Я дернулась при этом вопросе.
— У него интересный
— Мне преподнесли его так, что отказаться было немыслимо, да и желания такого не возникло, — осторожно ответила я. — Давайте закончим на сегодня. Уже поздно и пора спать.
Я резко встала и, развернувшись, увидела в дверях князя. Меня затопила волна такой ярости, что я подлетела к нему и ткнула пальцем в его грудь.
— Если вас что-то интересует, спросите сами! — прошипела севшим от бешенства голосом и, оттолкнув князя, вылетела из комнаты.
Прибежала к себе, в ярости сделала круг по комнате, у меня было огромное желание что-нибудь разбить. Так как крушить мебель было не в моем характере, я поняла, что мне необходимо остудиться. Схватив накидку, я направилась на улицу.
Вдохнув морозный воздух, я вышла за ворота замка и зашагала вчерашней дорогой. Только удалившись от замка, обратила внимание на то, что иду в домашних туфлях. Ноги стали замерзать. Наверное, это было глупо, но я сжала зубы и упрямо двинулась дальше.
Меня догнал на коне Владислав. Он спешился и пошел рядом. Его появление я проигнорировала.
— Как ты узнала? — нарушил он молчание.
Я была еще зла на него, но решила ответить:
— В кабинете, после того как я рассказала свою историю, мне показалось, что вы мысленно ведете разговор с Харольдом. Сегодня, перед тем как задать вопрос о браслете, Харольд напрягся, а когда я увидела вас в дверях — все сложилось.
— В вашем мире умеют разговаривать мысленно?
— Нет. Но много об этом говорят. Есть такие люди — экстрасенсы. Они могут увидеть, о чем думает человек, что он делает, его прошлое и будущее.
— Куда ты направляешься? — спросил князь.
— Никуда. Просто гуляю, но пора возвращаться обратно. Коня не одолжите? — огорошила его я.
Он протянул мне поводья. Я погладила глянцевую шкуру животного, провела по носу и услышала тихое ржание — конь был великолепен. Когда я тренировалась на ипподроме, то на таких смотрела лишь издали. Так как я была в платье, то позволила Владиславу себя подсадить.
— Ты в туфлях?! — воскликнул он, но я, не удостоив его ответом, ускакала.
ГЛАВА 13
Князь влетел в конюшню, когда я снимала с коня седло. Я даже знать не хотела, как он мог так быстро добраться. Вырвав его у меня из рук, Владислав позвал грога, чтобы тот позаботился о лошади, а сам схватил меня за руку и потащил в дом. Целью назначения была моя комната. Там весело горел камин, хотя когда я уходила, он был потушен.
— Я сказал, чтобы его разожгли, когда почувствовал, что ты вышла на улицу, — объяснил он, заметив мой удивленный взгляд.