Мой соперник
Шрифт:
– Даже не знаю.
Алекс подходит ближе и тихо спрашивает заговорщицким тоном:
– А как насчет дружеских объятий?
Я бы никогда не приняла парня за любителя обнимашек, но все равно киваю.
– Не повредят.
Сильные руки крепко обхватывают меня, Алекс наклоняет голову и прижимается виском к моим волосам. Удивительно, но я охотно обнимаю его в ответ.
Судорожно вздыхаю и расслабляюсь. Что особенного в доброте незнакомцев? Хотя, возможно, Алекс уже не подходит под это определение. А ведь раньше я думала о нем скорее как о враге.
Парень причинил боль
Я дышу в его рубашку. Не представляю, насколько долго мы стоим вот так – неподвижно, сжимая друг друга в объятиях. Не шелохнувшись. Каждый понимает, каково это – быть одному.
Когда раздается шорох шин по асфальтовому покрытию, я отстраняюсь.
– Это за мной, – смущенно начинаю я и протягиваю руку, чтобы вернуть телефон владельцу. – Держи, пока я не…
Я не договариваю: пухлые губы Алекса Брауна вдруг прижимаются к моим, а его широкая ладонь гладит мою щеку. Мозг выдает всякую бесполезную чушь типа: «Тепло, влажно, хорошо».
Очень хорошо. Но неуемные мысли вообще не проясняют мое замешательство.
Я хватаю Алекса за рубашку, притягивая к себе, чтобы углубить поцелуй, ведь это именно то что нужно, правда? Умопомрачительный запретный поцелуй, который, очевидно, предназначен исключительно для того, чтобы заставить нас обоих забыть о душевных ранах.
Когда водитель сигналит, Алекс усмехается мне в губы. Я ощущаю себя переполненной до краев, я словно выпила чашку согревающего, но не обжигающего кофе. Мы отрываемся друг от друга с обоюдным вздохом. Я моргаю, глядя на Алекса, и замечаю, что до сих пор прижимаю телефон к грудным мышцам мужчины – очень четко очерченным мышцам – и к сердцу.
– Пока я не забыла. – Я наконец заканчиваю предложение.
– Ага, спасибо. – Он одаривает меня очередной мальчишеской улыбкой, забирает телефон и полушепотом прибавляет: – Думаю, скоро увидимся.
– В Канаде.
– В Канаде, – повторяет Алекс и трясет головой.
И лишь когда я оказываюсь на заднем сиденье такси, на меня обрушивается реальность.
Во что я, черт возьми, сейчас ввязалась?
Глава 3
Алекс
—Ой, надо же, вот и Алекс! – взволнованно восклицает моя сестра Нелл по телефону. – Мой давно потерянный младший братишка объявился!
– Я же писал тебе на днях, – говорю я, переключая звонок на громкую связь, затем нюхаю толстовку, найденную в глубине шкафа. Решив, что она чистая, засовываю в спортивную сумку к другим вещам.
– Да, но наверняка истинная причина состоит в том, что тебе понадобился рецепт моих фирменных французских бриошей [3] .
3
Сладкая сдобная булочка.
–
Тем временем Нелл что-то выговаривает Джексону, который где-то напортачил.
С моим шестилетним племянником нелегко. На самом деле мальчик во многом похож на меня в детстве. И учитывая, каким я стал… Может, все не так уж плохо?
Я был жутко неуемным, причем однажды дошло до того, что родители даже решили давать мне лекарства, чтобы я мог сосредоточиться в школе. Но едва я увлекся хоккеем, все сразу встало на свои места. Я понял, куда следует направить энергию, а остальное, как говорится, история.
– Итак, межсезонье. Собираешься спрятать член в штаны и убрать свою уродливую рожу с сайтов хоккейных сплетен… или как?
– И тебе привет, сестренка! – закатываю глаза.
Печальная новость заключается в том, что Нелл, в принципе, права. У меня был странный сезон. Впервые после колледжа я оказался одинок и, пожалуй, переборщил… слегка. Журналисты обожают спекулировать на щекотливой теме, мол, мое посредственное выступление на льду явно связано с тем, как я провожу свободное время.
Однако эти два пункта, по-моему, никак не связаны.
Прошлой год выдался тяжелым в личном плане, что неизбежно повлияло и на мою спортивную карьеру. После моего расставания с Иден сестра часто болтала о том, что я вечно все бросаю.
По вполне понятным причинам я всегда быстро прекращал подобные разговоры.
Есть ли у меня проблемы? Конечно, разве я являюсь исключением?
Но бросаю ли я всех и вся? От таких мыслей у меня даже иногда побаливает голова – и совершенно не так, как бывает, когда съешь ведерко мороженого. Наверное, я и правда немного разочаровался в своей родной семье, если уж говорить начистоту. Но может ли быть доля правды в словах Нелл о том, что я оттолкнул Иден, поскольку мы стали слишком близки?
Черт его знает.
– Шучу. Просто прикалываюсь. Ты же знаешь, я тебя люблю, – говорит Нелл, пытаясь снизить градус напряжения, когда я не отвечаю.
Моя сестра – единственный человек в семье, с которым у меня хорошие отношения, поэтому ей позволено меня доставать. Мы отлично ладим друг с другом. Остальные, как правило, относятся ко мне как к ходячему банкомату. Родители связываются только тогда, когда им что-то нужно. То же самое касается других родственников. Обычно они хотят, чтобы я вложил деньги в дурацкий стартап или купил билеты на хоккейный матч.
Все явно смахивает на договорные отношения. Эту часть жизни профессионального спортсмена я на дух не переношу.
Однако последнее вовсе не означает, что мне не нравится быть щедрым. Я подарил Нелл минивэн после рождения Джексона. И я частично прикалывался: прежде чем стать мамой, она поклялась, что никогда не сядет за руль.
Забавный факт – Нелл все еще его водит.
– Я хотел позвонить тебе, прежде чем покину страну.
– Что? – кричит она.
Я смеюсь.
– Извини, прозвучало весьма драматично. Я вот что имел в виду: Святоша предложил мне пожить в его домике, поэтому я собираюсь в Канаду. Хочу проветриться.