Мой сосед вурдалак
Шрифт:
Кандис завертелась, словно собака, ловящая свой хвост.
— Ты можешь начать со сдирания остатков воска, — сказала она. — Я не могу нормально ухватиться тут сзади.
— Забудь, — буркнула Мелоди. — После всего, что я тебе рассказала, ты думаешь о своих ногах?
Звяк!
Мелоди проверила телефон. Это было очередное послание от Бекки. На этот раз Мелоди прослушала его через динамик.
— Тик… тик… тик…
Перед мысленным взором Мелоди тут же возникло веснушчатое лицо Бекки. Это было лицо, которому она привыкла доверять. Лицо друга. Но теперь это лицо было самодовольным. И, возможно, заливалось
Тьфу!
С каждой новой мыслью сердце Мелоди билось все сильнее и быстрее. Ей захотелось встать и начать действовать. Оторвать Бекки голову, точно так же, как Бретт случайно оторвал Фрэнки. Мелоди хотелось перепрыгнуть кофейный столик, ухватить за одну из восковых полосок на драгоценных ножках Кандис и дернуть со всех сил, чтобы дать выход ощущению бессилия.
Так она и сделала.
Кандис пронзительно взвизгнула.
Мелоди промаршировала через гостиную с новым ощущением цели.
— Когда я услышу такой вопль в следующий раз, это будет вопль Бекки.
— Погоди! — Кандис кинулась следом за сестрой. — Как ты думаешь, а там есть зажигательные ребята?
— Полегче, красотка! Так кто тут цепляется за поезд, чтобы быть в струе?
— Ну брось! — не унималась Кандис. — Я хочу помочь.
На этот раз Мелоди развернулась к ней.
— Ты серьезно?
— Угу. — Кандис кивнула с неподдельной искренностью. — Мне нужно чего-нибудь для портфолио в колледж.
— Кандис!!!
— А чего? Чем больше нормальных людей будет тебя поддерживать, тем лучше, разве не так?
Мелоди на мгновение задумалась над этим утверждением. И снова Кандис была права. Кто сможет успешнее всего сражаться за права эстетически ущербных личностей, как не ее идеальная от природы сестра?
— Ладно. Одевайся, — согласилась Мелоди. — Только смотри — форма одежды непарадная.
— Непарадная, как для самолета, или непарадная, как для йоги?
— Супернепарадная!
— Почему? Куда мы идем? — поинтересовалась Кандис, взбивая волосы.
— Я еще точно не знаю, — ответила Мелоди, взбираясь по шероховатым деревянным ступеням к себе в спальню. — Но куда бы мы ни отправились, мне точно потребуется водитель.
Кому: КЛОДИН, ЛЯЛЕ, ЛАГГИ
26 сентября, 19:01
КЛЕО: Больше драгоценностей, чем на вручении «Оскара». Приходите поучаствовать. ^^^^^^^^^
Кому: КЛОДИН, ЛЯЛЕ, ЛАГГИ
26 сентября, 19:06
КЛЕО: Кто придет первой, получит поносить золотую корону в виде коршуна. ^^^^^^^^^
Кому: КЛОДИН, ЛЯЛЕ, ЛАГГИ
26 сентября, 19:09
КЛЕО: Эй, вы где? Кто последняя придет, ничего здесь не найдет! ^^^^^^^^^
Кому: КЛОДИН, ЛЯЛЕ, ЛАГГИ
26 сентября, 19:12
КЛЕО: Эй, вам что, кошки пальцы отъели? Чего не отвечаете? ^^^^^^^^^
ГЛАВА 3
ВСЕ
Фрэнки Штейн повернулась к лабораторным крысам, сидящим в клетке рядом с ее кроватью.
— Не сказать чтобы у меня была тонна опыта в подобных вещах, — произнесла она. — Но ведь вроде как принято проведать подругу после того, как у нее отвалилась голова, а?
Крыса Б, или Гвен, как назвала ее Фрэнки, подняла розовый нос и принюхалась. Гага, Гёлисиоуз, Грин Дэй и Гостфейс Килл продолжали рыскать, что-то выискивая.
— Ну, если это и не принято, это стоило бы ввести в обыкновение, — сказала Фрэнки, переворачиваясь на спину. Над ней нависала операционная лампа с одной лампочкой. Последние сутки она смотрела на девочку пренебрежительно, словно надменный циклоп.
«Ну, ее тоже можно понять…»
Весь день лил дождь. Внезапная вспышка осветила улицу за матовым стеклом. Это была не первая молния, ударившая в металлическую кровать Фрэнки. Но зато — самая сильная. По сравнению с этим током, таким сильным и чистым, то, что производило самодельное отцовское зарядное устройство, было все равно что бык со сломанной ногой. Ноги Фрэнки взлетели в воздух и грохнулись со стуком. Как ее общественная жизнь.
— Все заряжено, а пойти некуда, — произнесла она со вздохом, отсоединяя клыкастые клеммы, вцепившиеся в ее разъемы, словно крохотные крокодильи челюсти. Ее запасы энергии восстановились полностью. Голова была пришита заново. Все швы были укреплены. Фрэнки, потерявшая голову во время сногсшибательного поцелуя с нормалом Бреттом Реддингом, получила второй шанс на жизнь. К несчастью, это была совсем не та жизнь, которой она желала.
Вдыхая пропитанный формальдегидом воздух отцовской лаборатории, Фрэнки тосковала по высоковольтным девчоночьим мелочам, которые отец поубирал после «инцидента», — по ароматическим свечам с запахом ванили, скелету с лицом, лабораторным стаканам, заполненным блеском для губ и кистями для макияжа, по розовым коврам, по красному дивану, по блесткам на крысках-Гламурках. Все это исчезло. Все следы счастливой Фрэнки были удалены. На их месте теперь находились стерильные хирургические инструменты, скрученные электрические провода и обычные белые лабораторные крысы — бездушное напоминание о том, как она пришла в этот мир. И как легко можно выдернуть вилку из розетки и уничтожить ее, Фрэнки.
Не то чтобы родители хотели ее уничтожить… Они явно любили Фрэнки. Иначе отчего бы Виктор всю ночь напролет восстанавливал ее? А вот прочие сейлемцы хотели выдернуть вилку. В конце концов, это ведь именно она была повинна в первой с тридцатых годов прошлого века охоте на ЛОТСов. Она перепугала Бретта до того, что он загремел в психбольницу. И все до единого полицейские города разыскивали ее.
Но тем не менее — а обязательно ли было родителям конфисковывать у нее телефон? Запирать ее в лаборатории? Выдергивать из Мерстона и переводить на домашнее обучение? Ну да, она тайком удрала из дома и отправилась на танцы, невзирая на запрет (совершенно несправедливый). И да, ее зеленая кожа была выставлена напоказ (полностью). И да, да, да, у нее оторвалась голова (совершенно случайно). Но сколько же можно! Она была вынуждена выступить против дискриминации! Неужели они этого не понимают?