Мой Советский Союз Магических Республик
Шрифт:
— Что?
— Рассказывать лучше на полный желудок. Чай с баранками, например. Лучше, конечно, под суп какой-нибудь.
— Вы в столовой поесть не могли? — хмуро глянула на него староста. — Вы же шабашите, у вас деньги есть!
— Ну, во-первых, в столовой как раз большая часть шабашки и проедается, — укоризненно глянул на нее Кот. — А во-вторых, мы в полвосьмого вечера оттуда вышли. Какие столовые? Я в пирожковой последнее забрал.
Лена недовольно сложила руки на груди, вздохнула и произнесла:
—
— Просто макароны?
— Капуста есть еще квашеная, — буркнула она.
— Это другой разговор! — расплылся в улыбке Семен. — Сейчас, только форму простирну. Мне обещали другую дать, но только если эту принесу в приличном виде…
— Ну, ты хотя бы вкратце, — недовольно засопела Лена. — Что у вас случилось?
— Смотри задачку — двое тащат стальной шкаф по лестнице. Тот, что внизу, спотыкается и падает на спину. Куда поедет шкаф и что будет с тем, кто упал? — глянул на девушку Кот с довольной миной.
Глава 19
Кирилл сидел сиденье рядом с Семеном. Парни ехали со стороны Голованово в пустом автобусе и тихо разговаривали.
— Ну, как-то это не справедливо, Киря, — жаловался Семен. — Мы рабочий класс, так?
— Ну, так.
— Мы едем с работы. Голодные. Так?
— Так.
— А какого черта магазины до шести? Ну, вот голодный я, пахал весь день. А продукты купить уже не успею. Столовые вон, вообще до пяти! Как работяга питаться должен?
— Пирожковые до половины девятого, — безразлично пожал плечами Кирилл и передал другу бутылку с кефиром.
— Ну, блин… Пирожковые это в принципе хорошо, но хочется же нормальной еды, — вздохнул Кот, взял бутылку и сделал пару глотков. Вытерев кефирные усы тыльной стороны перчатки, которые он так и не снял с шабашки. — Получается, что я голодный буду. А я рабочий класс, как-никак.
— Таких как ты не много, да и не все согласны заработанные деньги в столовых тратить. Вон, даже у Гаврилы Николаевича судочки с цветочками. А ты?
— А я молодой, не женатый и что теперь? — недовольно буркнул Семен, откусил булку и снова припал к бутылке с кефиром.
— Ну, вот и думай, — усмехнулся Кирилл. — Ты, кстати, о чем там болтал с Георгием Николаевичем?
Кот хмыкнул, передал бутылку другу и, прожевав, произнес:
— Я тот вызов все обдумывал, — произнес друг. — Ведь вроде просто все — сращивание мягких тканей. Так? Мы же пробовали это на практике. Просто не отработали.
Осетренко хмуро глянул на друга и произнес:
— Одно дело, когда мы на стройке или вон, на рельсах отрабатываем. А другое, когда живой человек. А ну, если напортачим чего? Не отработали ведь…
— Вот! И я про то же, — кивнул Семен. — Но ты только представь, что скорая сможет на месте если не вылечить, то стабилизировать больного. Раз-два и готово. А диагностика? Где еще ее отрабатывать,
— На счет диагностики согласен, а вот отрабатывать то же сращивание, это… как-то…
— Я потому и подошел к Гавриле Николаевичу, — кивнул Семен. — Ты ведь помнишь, что свиньи по структуре тела очень похожи на людей, так?
— Ну, так. Только если ты на свиньях собрался отрабатывать — я пас. Они же визжать буду как резаные… Хотя они и так будут резанные.
— Ну, я же не живодер какой. Просто… Ну, ка вспомни, когда начинается окоченение у трупа?
— Ну-у-у-у… Там же разброс вроде от двух, до шести часов в зависимости от температуры, — неуверенно произнес Осетренко.
— Так вот, если мы пристроимся к скотобойне, то сможем в течении двух часов спокойно отрабатывать сращивание на уже мертвых тушах. Так?
— Думаешь прокатит? — задумчиво произнес Кирилл. — Можно ведь и на рынке кусок свинины взять…
— А сколько этот кусок там лежит? На нем не сработает, — произнес Семен. — Я вот как раз за нашу практику с теплыми тушами свиней и договаривался с Гаврилой Николаевичем.
— Ну, так-то дельно… По идее, даже отточить можно не просто учебный, а более серьезный вариант, — задумчиво произнес осетренко. — А когда?
— Ну, только после каникул, наверное. У них после нового года тоже выходные, а до нового года… хотелось бы практику нормально сдать.
— Это да… Я как-то не в восторге, что завтра за сегодняшний день придется целые сутки отрабатывать, — буркнул друг.
— Да, приятного мало, но согласись — заниматься любовью с кулаком при помощи пальца — тоже мало интересного, — глянул на него Кот. — Да, и Леша этот…
— Мне почему-то кажется, что ему просто нравится издеваться над нами, — буркнул Кирилл.
— Возможно, но согласись — рациональное зерно в его придирках есть, — глянул на него друг.
— Нет, вот эти интубации, катетеризации — это надо, не спорю, но Сема, на кой-черт мы по десятку раз складывали ремни. Причем не абы как, а именно так, с пряжкой наружу? — возмутился Кирилл. — Все понимаю, но это…
— Он на скорой черт знает сколько. Ветеран, можно сказать, думаю он это делает не просто так, — тут Семен вздохнул. — Ну, или по крайней мере мне так кажется.
— Понимаю, но как-то это все… — Осетренко вздохнул. — Ладно, меня больше интересует, как мы делать будем то самое…
— Послезавтра после практики пойдем к Степанычу, — вздохнул Кот. — Там и разберемся. В идеале, нам бы трафаретов сделать. Чтобы быстро, четко и понятно.
— Хорошо бы… — вздохнул Кот. — Кстати, ты не думал, над усилителями?
— М-м-м? Какими?
— Ну, вот бабушку с пятого тащили. Она сама не маленькая была, да и у нас руки заняты. Считай аппарат ИВЛ, кардиограф на ней. Так себе удовольствие было.