Мой страстный любовник
Шрифт:
Так было всегда, с самого начала. Общаясь с ней, он позволял себе недопустимые вольности и никогда не придерживался правил приличия. Напротив, он беззлобно поддразнивал ее, как поступали ее родные братья и кузены. Она также могла рассчитывать на его предельную откровенность, даже на абсолютную честность.
Кейт никогда не возражала против его небрежной фамильярности, поскольку он всегда вел себя дружелюбно и приветливо. Она по-настоящему ценила его искренность, трогательную и доверительную, особенно на фоне той лести, которую ей постоянно приходилось слышать от прихвостней, которые видели в ней исключительно
Они встретились семь лет тому назад, когда Брэндон навещал своего дядю в Кенте. Познакомила их леди Изабелла, знавшая Брэндона еще с тех пор, как он работал в британском министерстве иностранных дел. Для американца эта служба была крайне необычной – своей карьерой он был обязан кузену Трею Девериллу. Однако на том их знакомство и оборвалось, так как между их странами разразилась война.
– Да, я росла не в монастырских стенах, – беззаботно ответила Кейт, – а в окружении родственников мужского пола, так что мне доводилось видеть частично раздетых мужчин. Но ведь мы с вами – не родственники. И то, что я осмелилась вот уже дважды наведаться к вам в апартаменты, вовсе не означает, что я не отдаю себе отчета в том, что выхожу за рамки приличия.
– Вы забыли о том, что и я имел счастье лицезреть ваши прелести, – улыбнулся он.
Чувствуя, как запылало у нее лицо, она наклонила голову.
– Напоминать мне об этом было вовсе не обязательно, – едва слышно пролепетала она. – Когда-то я испытывала к вам совершенно нелепую влюбленность, но те времена давно миновали.
Сообразив, сколь жалко прозвучали ее слова, Кейт воинственно задрала подбородок и храбро встретила его взгляд. С собственным смущением лучше всего бороться именно так, с открытым забралом.
А Деверилл устремил на нее свой чарующий проницательный взор и смотрел с таким видом, словно видел насквозь. Чтобы отгородиться от его взгляда, она послала ему свою самую обворожительную улыбку:
– Не бойтесь, мистер Деверилл. Я здесь не для того, чтобы вновь бросаться вам на шею. Обещаю, что не стану приставать к вам или пытаться пробраться в вашу постель.
Он посмотрел на нее так, словно собирался что-то ответить, ибо губы его на мгновение дрогнули, но лишь покачал головой и продолжил бриться.
Он вновь повернулся к ней спиной, и она вдруг заметила у него под правой лопаткой зловещего вида шрам дюйма в три длиной, словно плоть его в этом месте пронзил штык или нож. Должно быть, ему было ужасно больно, подумала Кейт, сочувственно закусив губу. Она уже открыла было рот, чтобы спросить, как и где он заработал это ранение, но вовремя спохватилась. Его тело – это слишком личное, чтобы она могла бесцеремонно им интересоваться.
А вот насчет того, чтобы присесть, она передумала. Намеренно игнорируя кровать, Кейт пересекла маленькую комнатку, подошла к одному из стульев и села так, чтобы как минимум не пялиться на него во все глаза. Деверилл являл собой сплошное плотское искушение. Более того, он буквально источал первобытную жизненную силу, которая представляла собой крайнюю опасность для женской добродетели. «Для любой женщины, кроме меня», – внутренне поправила она себя. К ее величайшему сожалению, ее добродетель находилась в его надежных руках, поэтому ей ничего не грозило.
Кейт откашлялась, прочищая горло.
– Тетя
– Да.
– В таком случае я желала бы услышать от вас, чего вы добиваетесь.
Он повиновался и заговорил, подбривая виски:
– Известно ли вам, что в то время, когда конфликт между нашими странами практически перерос в войну, мой отец потребовал, чтобы я вернулся домой, в Вирджинию? Когда он скончался годом позже, мне пришлось взять на себя бразды правления нашей судоходной компанией. Последние несколько лет я занимался ее восстановлением, поскольку коммерция серьезно пострадала после того, как вы, британцы, заблокировали наши порты, а часть нашего флота вообще уничтожили. И только теперь, когда мы вновь достаточно твердо стоим на ногах, я могу передать предприятие своему младшему брату, а сам заняться исполнением своего долга здесь.
Кейт с любопытством взглянула на него:
– Вы действительно намерены осесть в Англии?
– Скорее всего, хотя мою мать подобная перспектива совсем не радует, – сухо отозвался Деверилл.
– Я нахожу удивительным тот факт, что вы вообще рассматриваете такую возможность, учитывая ваши принципы.
– Мои принципы?
– Вашу верность Америке. Это ведь не секрет, что во время войны вы занимались приватирством.
Заметив, что ее неодобрительный тон заставил Брэндона бросить на нее острый взгляд, Кейт поджала губы. Спорить с Девериллом о прошлом не было смысла. Неизменным оставался факт, что он был отчаянным американским мореплавателем, разбившим ей сердце, в чем и заключалось его величайшее преступление.
Кейт решила, что он может стать ее верным спутником, но он отверг ее притязания и отправился на войну против ее соотечественников, разом превратившись во врага. А теперь он вернулся в Англию, и она должна была пообещать подумать над тем, как помочь ему.
– Что вам от меня нужно? – спросила она наконец.
– Для начала мне нужно, чтобы меня представили здешнему обществу. Вы, очаровательная леди Катарина, как раз и принадлежите к сливкам высшего света. Кто лучше вас может показать мне дорогу наверх? Судя по тому, что я слышал, вы завоевали благосклонность света своим умом и обаянием.
Кейт рассмеялась.
– Едва ли. Но, учитывая, что Эш – маркиз, а мой кузен Куинн – граф, у меня и впрямь имеются нужные родственные связи, которые могут вам помочь. – Выражение ее лица стало серьезным. – Кроме того, тетя Белла упоминала, что вы намерены сочетаться браком.
Деверилл кивнул:
– Мне уже тридцать три. Самое время осесть и обзавестись женой.
Услышав подтверждение тому, что она знала и так – что он собирается жениться, – Кейт испытала странное чувство. Но ведь она поклялась себе, что постарается подавить в себе любые проявления ревности и обратить его намерения себе на пользу.