мой Страж
Шрифт:
Был вечер, мы с Тони уже укладывались спать. Снизу раздался пронзительный крик, беспризорники зашумели, соскакивая с мест и стали метаться. Не думая схватила Тони и побежала к огромному шкафу стоящему не пойми для чего в этом убогом месте. Мы оба легко разместились на нижней полке, я прикрыла двери, и закрыла уши Тони, так как крики периодически повторялись постоянно приближаясь. По треску поняла, что входную дверь, что-то выбило. В комнате наступила тишина, которая не продлилась долго. Крики заполняли маленькое пространство нашего убежища. Страх уплотнял воздух вокруг. Кричали дети, с которыми мы жили в общей комнате. Думаю это продолжалось не так долго, как показалось, вот только после того как крики и рев последнего смолк, стало намного страшнее. О том кто находился
Это последнее связное и полное воспоминание о том вечере. Далее были лишь их маленькие фрагменты.
Не прошло и нескольких секунд, как сама почувствовала рывок, яркий свет комнаты ударил по глазам, что-то смотрело на меня серым лицом и держало за шкирку, как котенка. Собственный крик оглушает, я отлетаю от существа с серым лицом, качусь по скользкому полу твердая кирпичная кладка в которую я врезаюсь, выбивает воздух из легких. Смотрю на свои ладони, перепачканные в чем-то темном и густом. Позже я пойму, что это была кровь детей. Взгляд привлекает движение, напротив появляется фигура в черном с яркими необычными глазами. Это последнее, что я успела рассмотреть.
Пришла я в себя на руках огромного человека с теми же странными глазами. В них отражался чистый голубой лед, на много позже я пойму, что и сам этот человек холоден словно Айсберг.
Мой взгляд отрывается от льда и перемещается в сторону шума, навстречу нам неслась белобрысая девушка с обеспокоенным лицом.
– Кристофер, что с ней?
Девушка бегло меня осмотрела, чем занималась и я.
– Не успел, кровь не ее, она избранная, ударила какой-то волной отрешенного и вырубилась.
Мужчина передал меня на руки девушки, встряхнул руками словно пытаясь отряхнуть с них прилипшую грязь и сморщил свои тонкие губы, возможно пытаясь задушить свою брезгливость к жалкому существу насквозь пропитанному кровью. Единственное здравое мнение мелькает в моей голове и тут же уходит на дальний план. Дальше мне уже было не до разговоров, я начала вспоминать, словно лихорадочная забилась в руках девушки и закричала что есть мочи, срывая голос и проваливаясь в картинки в которых упорно всплывало серое лицо и мои испачканные ладони. Шок набирал обороты, пока меня несли по темному коридору, вносили в пустую комнату с кроватью. Губы девушки прикоснулись к моему лбу, истерика утихла, а я зашмыгала носом, пытаясь расплывающимся зрением уцепиться за место где оказалась.
– Кто вы и где мой брат?
Сорванный голос.
– Я Николь, врач. Твоего брата, нет в живых.
Я и сама знала, что потеряла последнего родного и любимого человека, того о ком должна была заботиться как старшая, но не могла не задать этот вопрос, просто не смогла - надежда должна умирать последней. Слезы вновь потекли по щекам. Правда резала на части своей неизбежностью, заставляла медленно кусочек за кусочком умирать вместе с ним. Я слабачка, которой придётся смотреть на мир через въевшуюся в сетчатку глаза последний пойманный испуганный взгляд маленького человечка, который доверил мне свою жизнь. Говорят, что только закрыв глаза можно увидеть воспоминание, но видимо я была неправильным человеком, потому как пытаясь как можно сильнее распахнув глаза смотрела на окружающую меня обстановку, через картинку с голубыми глазами напротив.
– Все малышка.
Она гладила меня по голове.
– Больно, знаю. Не хочу врать... время не лечит, но оно способно притуплять боль, нужно только пережить.
До сих пор вспоминая эти слова, удивляюсь, взрослые и осмысленные слова, которые предназначались ребенку.
Так я и заснула со слезами на глазах на кушетке в комнате, как и я тогда пустой.
Проснулась я уставшей с мокрыми щеками. Сожалея, что я всего лишь человек, и не смогла ничем помочь брату. Постоянно прокручивая в голове нелепые варианты, которые непременно начинались со слов "А если бы". Боже, лежа на кушетке, я обвиняла себя даже в том, что решилась на побег из приюта, примкнула к чертовому Ризу, не выбила единственное окно в этой проклятой комнате, где все погибли и не сбежала через него вместе с братом и еще множество вариантов начинающихся именно с этих долбанных слов. Прошло много времени, с такими мыслями и скорее всего и продолжила лежать с ними, тихо ненавидя себя, но от самобичевания меня отвлек свет от отрывшейся двери. В комнату вошли несколько человек, Николь и еще двое неизвестных мне. Они представились как Шерри и Кен. Я не рассматривала и не слушала их, мне было не интересно, что станет со мной, вернут ли меня обратно в приют или оставят жить на улице. Пусто. Человечек, ради которого я старалась выжить, больше не посмотрит на меня и не улыбнется, не станет надоедать со своим "Расскажи страшилку". Смысла сопротивляться и выживать не стало.
Это продлилось ровно до слов Николь, о том, что Шерри и Кен, решили взять опекунство надо мной, я напряглась и взглянула на пару стоящую немного позади Николь. Их вид меня немного насторожил. Шерри имела татуировки, зеленое растение, толстым стеблем расцветало на шее и кончалось на щеке большими листиками. На запястьях черные короткие линии переплетались в виде браслетов, у мужчины были такие же браслеты. Они добродушно улыбались мне, а в моей голове всплывали такие же улыбки от других взрослых, которые непременно не сулили ничего хорошего в дальнейшем. Что-то отвечать на всю длинную речь Николь не имело смысла, что будет, то будет. Встала, подошла, флегматично рассмотрела удивление в их теплых взглядах, они взяли меня за руки и вывели из здания, где я находилась.
Это было еще одно светлое здание, которое я покидала, только теперь уже без греющей надежды на лучшее существование. Осматриваясь вокруг, заметила, что это здание не походило на привычные административные здания Нью-Йорка. Что-то больше напоминающее жилой дом в несколько этажей. Перед глазами был ухоженный газон, который пересекался дорожкой из каменной плитки, ведущей к удаленным воротам.
Больше мне рассмотреть не удалось, в голове перемкнуло "Не успел, кровь не ее" фраза сказанная мужчиной который посмотрел в нашу сторону, развернулся и пошел в сторону другого здания.
Он.
Шум в голове "Не успел, кровь не ее", холодно и безразлично.
"Не успел" эта тварь не просто "не успел", а опоздал в самый нужный момент. Я зло вырвала руки из ладоней опекунов и рванула к нему, с разбега размахнулась и ударила мужчину ногой под колено. Он рухнул на одно колено, а через секунду, я повисла, он держал меня за кофту на спине в вертикальном положении, как раз, напротив своего без эмоционального лица. Шум в голове из мешанины его слов и лютой злости не давал сбавить напора, я молотила ногами и руками по воздуху и обвиняла его за то, что не успел спасти моего брата. Истерика опять набирала обороты, я визжала и брыкалась, вися над землей, ни один мускул не дрогнул на его лице, а потом наступила темнота. Голова выключилась, я обвисла.
Очнулась я уже в машине в дороге в свое новое жилище. Меня обнимала женщина по имени Шерри и гладила по голове. Я поежилась, ее рука замерла, потом она немного отсела от меня, даря необходимую свободу действий. Я привстала и уставилась с окно на проплывающий мимо пейзаж, состоящий из темного леса. Интересно где я буду теперь жить? Что новая жизнь мне преподнесёт?
Будущее жилище находилось в каком-то поселке огороженном огромной стеной. Что-ж, опыт проживания за каменной стеной у меня уже был, бояться бессмысленно. Как, оказалось, бояться еще и нечего. Новым моим жилищем стала светлая и просторная квартира на третьем этаже невысокой многоэтажки.