Мой учитель Лис. Тетралогия
Шрифт:
Зал замер в ожидании ответа. Овечка оглядывалась по сторонам, уже не совсем понимая, зачем сюда пришла и чего именно хочет добиться. Если ей был нужен Ренар,
– Я вас убью! – неуверенно проблеяла она.
Извольте, сеньорита! Но цельте сразу в лоб, чтоб шито-крыто! Чтобы не пострадал несчастный Риголетто-о, Не медлите в стрельбе к концу куплета-а-а!Я бросил гневный взгляд в сторону литавр, и громогласный «бум-с!» заставил подпрыгнуть практически весь партер. Не знаю, как насчёт тенора, но оркестр тут явно стоил своих денег. Овца вздрогнула, и пуля вновь сбила цилиндр с головы моего бесстрашного учителя!
Риголетто тут же решил напомнить о себе, над сценой пронеслось тоскливое:
С шарманкой бродил я по све-ету, Она чужестранка в Пари-иже. А ныне овечка с приветом Мне тычет стволом прямо в грыжу! Ей дела нет, что оперный блондин, На всю Брита-ни-ю-у та-ко-ой один…Зрительный зал взорвался овациями!
Собственно, видимо, и преступницу точно так же захлестнула волна творческого упоения оперой, потому что несчастная вместе со всеми начала раскланиваться в ответ на бурные аплодисменты. И вот тут мой наставник, подняв со сцены дважды продырявленный цилиндр, необычайно ловко, кручёным броском запустил им в овцу.
Роскошный головной убор словно бы сам собой наделся на ствол револьвера, а когда она его стряхнула, то, подняв глаза, встретилась с лисьим взглядом уже нос к носу! Всё, теперь всё. Я торжественно взмахнул обеими руками, приказывая дать военный марш…
Со сцены мистер Ренар уносил брыкающуюся даму в кудряшках под «Правь, Британия, морями!», одобрительный свист и топот ног зала. Я поспешил следом, но уйти так просто не удалось: взыскательная лондонская публика жаждала непременно видеть молодого «дирижёра»!
Весь оркестр встал в едином порыве, музыканты в такт постукивали смычками по инструментам, мне пришлось выходить, улыбаться и кланяться. А кто бы поступил иначе? Не стоило, право, обижать равнодушием эстетствующих зрителей, уж они-то ни в коей мере не виноваты во всём этом бедламе. Леди и джентльмены всего лишь купили дорогущие билеты на модную постановку, а уж что мы тут им устроили за их же деньги…
Когда я выбежал из театра, учитель Лис уже усаживал пленницу в кеб.
– Опаздываешь, мой мальчик!
– Прошу прощения, сэр. Это всё-таки опера, высокое искусство…
– Не наслушался пения? Это легко исправить.
Ох, лучше бы я молчал. На этот раз нам категорически не повезло, и старательный горбоносый кебмен чалой масти с чёрной кудрявой гривой надрывно выл всю дорогу:
БэшмэтНет ничего страшнее и безжалостнее кавказского народного шансона. Ни голоса, ни слуха, ни такта и ни капли сострадания к ближним, так бы я это обозначил. Даже бедная овечка перестала сопротивляться, заткнула уши и тихо всхлипывала всю дорогу.
Лис пересчитал оставшиеся заряды в её «смит-вессоне», переложил оружие во внутренний карман плаща и пальцем проверил дырки в своём цилиндре. Увы, головной убор был испорчен безвозвратно. Наверное, можно попробовать перешить его в плоскую шляпу типа канотье, но обычно такие делаются из итальянской соломки и носят их на побережье летом. Сейчас же середина осени и впереди холодная лондонская зима.
Тем не менее мой учитель относился к пленённой даме с подобающим джентльмену уважением, его речь и манеры были безупречны. Впрочем, как и всегда.
Когда кеб тормознул на нашей улице, он первым вышел на тротуар, не торгуясь, расплатился за поездку и подал руку овце.
– Шарль?
– Да, месье. – Старый дворецкий появился на пороге практически в ту же секунду, предупредительно держа раскрытый зонт.
– Будь добр, сопроводи нашу гостью в дом. Ей нужно привести себя в порядок. Да, и нам всем не повредил бы лёгкий ужин, горячий чай и, быть может, даже глоток чего-нибудь покрепче. Шерри-бренди?
Каким-то невероятным чутьём бывший военный понял, что с притихшей овечки не стоит спускать глаз, так что по факту мы с наставником были предоставлены сами себе. Дома первым делом Лис написал короткую записку в Скотленд-Ярд и отправил меня за угол к мосту передать её первому же встречному полисмену.
На этот раз я справился с заданием за две, максимум три, минуты, благо констебль стоял под фонарём совершенно без дела. Он выслушал меня, кивнул, мы обменялись понимающими взглядами нижних чинов, часто шалеющих от капризов вышестоящего начальства, и разошлись каждый в свою сторону. Можно было быть уверенным, что инспектор Хаггерт прибудет к нам в течение какого-нибудь часа. Если, конечно, у него нет более важных дел.
Когда я вернулся, мистер Ренар уже сидел в домашнем халате и восточных тапках, вытянув ноги к горящему камину, а перед ним стоял небольшой стол, заботливо накрытый к ужину. Ничего особенного – нарезка холодной говядины, рокфор, тосты с огурцом, мёд, кисть винограда, молочный мусс с лимоном и вишней. Для меня стояли чай и сливки, сам Лис покачивал в лапах чашечку своего любимого кофе по-бретонски.
– Майкл, – кивнул он мне, указывая на свободное кресло. – У тебя пять – десять минут на еду, потом ты будешь нужен мне как секретарь.
В общем, я опять ел с неприличной скоростью, старательно набивая рот и заглатывая мясо большими кусками. Буквально в то же время наш дворецкий пригласил в гостиную мисс Мериносес.
По крайней мере, так нам представилась служанка-овца из дома Хоупов. Она была уже без плаща, в простом мануфактурном платье синего цвета с мелкими цветочками и коричневом фартуке с карманами, украшенными чёрным кружевом. Кудрявая шерсть на голове почти белая, с лёгким оттенком в золотистый тон, морда лица скорее чёрная, витые рожки тоже. Глаза опущены, ресницы длинные, движения неуверенные. Но, кстати, общее впечатление вполне приятное.