Мой вечный Адам

Долина Ярославна

Люк недовольно поморщился.

– Мне досталась самая непослушная лошадь, которую только можно придумать, - сквозь зубы пробормотал он. – А этому Темиру вы дали самого лучшего скакуна.

Тесс с любопытством посмотрела на брата. Люк в их семье был лучшим наездником, конечно, не считая папы. Учитель по верховой езде без конца хвалил его за умение сидеть в седле и правильно управлять лошадью. И вот, что же получается, Темир обошел Люка? Девочка не без удивления поймала себя на том, что чувствует гордость за друга, а не обиду за брата.

– Темиру вчера достался Зорк, -

улыбнулся отец.
– Ты сам знаешь крутой нрав этого жеребца, а мальчик все равно справился. Ты же не смог обойти его на прямом участке дороги.

– Я плохо себя чувствовал, - все так же хмуро сказал Люк.

– Ну-ну, - лукаво ответил мистер Лонгфорд и встал из-за стола. – Вот и посмотрим.

Тесс полузакрытыми глазами посмотрела на отца, шагающего к выходу.

– Да, и еще, - сказал мистер Лонгфорд и снова повернулся к детям, - Тесс, мне не нравится твой вид. Пойди-ка приляг.

Она покраснела и кивнула. Люк тоже встал и вышел. Девочка осталась одна. Больше всего на свете ей сейчас хотелось положить голову на стол и уснуть. Она была уже близка к этому, но няня появилась как всегда вовремя.

– Мисс, - взволнованно воскликнула Ерта, - что с вами?

Тесс резко выпрямилась, встала и попыталась разгладить юбку.

– Ничего, нянюшка, - она постаралась вложить в эти слова максимум энтузиазма. – Ты случайно не знаешь, где Темир?

– Он в конюшне. С самого утра. Даже завтракать толком не стал.

Тесс обняла и поцеловала женщину в пухлую щеку:.

– Хорошая моя, замечательная нянюшка, а ты можешь приготовить мне еще кружечку чая с корицей и вишней?

Ерта улыбнулась, разгадав неумелую лесть воспитанницы, и отправилась на кухню, прекрасно понимая, кому на самом деле достанется напиток. Минут через десять девочка выскользнула из дома, сжимая в руках горячую чашку с чаем. Друг действительно был в конюшне. Он выглядел бодрым и веселым, как будто проспал всю ночь без задних ног. Когда Тесс зашла, Темир гладил толстую мускулистую шею Зорка. Мальчик резко обернулся и дружелюбно махнул ей.

– Привет, - полушепотом проговорила Тесс и протянула ему напиток.

– Привет, - озадаченно ответил он и удивленно посмотрел на чашку. – Что это?

– Это чай. Тебе, - Тесс почувствовала себя очень глупо и продолжила уже совсем тихо: – Няня сказала, что ты не завтракал. Так попей чаю.

Темир широко улыбнулся и взял чашку.

– Вы принесли мне волшебный эликсир, фея?

Тесс закатила глаза и подыграла:

– Чтобы тебе было легче сразиться с драконом

Темир сделал глоток, и его глаза расширились от восторга.

– Откуда ты знаешь?

Тесс вопросительно посмотрела на него.

– Это мой любимый чай, - сказал он все тем же потрясенным голосом. – Мама заваривала такой.

Девочка пожала плечами.

– Просто, это и мой любимый чай, вот и все.

– Теперь, - весело сказал Темир, к великому удивлению Тесс вытащил из-под короткой куртки с длинными полами деревянный меч и сделал резкий выпад в сторону, как будто поражая невидимого соперника, - я одержу победу над любым драконом.

Тесс закатила глаза - мальчишек

волнуют только монстры и сражения.

* Мне пора. Желаю победить сегодня в скачках.

* Так быстро?
– Темир опустил меч и грустно улыбнулся.
– Желаю победить сегодня в… танцах.

Тесси засмеялась, забрала у него пустую кружку и убежала. Впереди был длинный тяжелый день, наполненный бесполезными занятиями. Девочке как будущей хозяйке обеспеченного семейства нужно было научиться разбираться в тканях, нитях и современных интерьерах, в головных уборах, архитектурных стилях и прочих глупостях, к которым Тесс совершенно не тянуло. Женщина в ее времена была просто красивой брошью на пышном шелковом платье семейства, изображающей уровень его достатка. Ее прикалывали на самое видное место и рассматривали со всех сторон.

Из всех предметов, которые многочисленные гувернеры заставляли изучать Тесс, ей на самом деле нравилась только литература. Остальное казалось бесполезной тратой времени. Девочка с удовольствием заменила бы эти занятия верховой прогулкой в компании отца и братьев. Мистер Лонгфорд с пяти лет научил ее сидеть в седле, так что с этим никогда не было проблем. Однако звать малышку с собой никто не спешил.

За неделю Норман Лонгфорд с Люком и Темиром объехали все земли графства, и отец задумался над тем, как можно усложнить их занятия. Время его пребывания в поместье заканчивалось. Скоро нужно было отправляться в новую поездку. За эту неделю Элизабет ни разу не спустилась в гостиную, устроив себе добровольное заточение в спальне. Слуги уже привыкли к тому, что еду миссис Лонгфорд приходилось приносить прямо в покои. Норман любил свою жену, но был упрямым и справедливым человеком. Он хорошо осознавал свой долг перед другом и славным мальчиком, так хорошо проявившем себя в изучаемых предметах и верховой езде. Если мистер Лонгфорд давал слово, исполнение обещания было для него делом чести.

Время шло. Миссис Лонгфорд сделала все, чтобы ее дочь не пересекалась с «ведьмовским отродьем». Но дети увидели друг в друге родственные души и больше всего на свете желали никогда не расставаться. После ужина им удавалось посидеть вместе у камина, поскольку для прогулок на улице уже было слишком темно, а идти спать еще рано. Ерта же смотрела на юную мисс и молодого джентльмена с умилением. Она еще никогда не видела свою маленькую госпожу такой счастливой, как в те короткие часы возле камина, которые дети проводили вместе.

Обычно Темир был угрюмым и молчаливым мальчиком. Из него едва ли можно было вытянуть хоть слово. К тому же, он все время где-то пропадал. Мистер Лонгфорд говорил, что мальчику пока сложно, он осваивался в чужой семье, поэтому не был с ним слишком строг. В отсутствие мужа Элизабет задевала мальчика по каждому поводу. Ей не нравилось, как он ходил, сидел, стоял и учился. Она была недовольна тем, что Темир проявлял большие способности в науках и обходил ее сыновей в верховой езде. Приемыш же в ответ на ее замечания ничего не отвечал, но смотрел на миссис Лонгфорд насмешливым гордым взглядом черных непокорных глаз, от которого Элизабет чувствовала мороз по коже.