Мой вечный странник
Шрифт:
— Давайте адрес…
Положив трубку, Лариса ощутила вдруг неприятный осадок от разговора. Этот непризнанный гений, которого она никогда в жизни не видела, говорил с ней довольно заносчиво, явно демонстрировал свое превосходство. И теперь, после этого, она должна была показать ему свой сценарий, который еще никто не читал, даже Артем. Ей предстояло обнажить перед этим снобом свою душу, отдать в его руки то, что пока так хрупко, так уязвимо. Он станет первым критиком и судьей… Может быть, она поторопилась, согласившись сразу на эту встречу? Если он сумел уязвить ее самолюбие даже в телефонном разговоре, то стоит ли вообще давать ему сценарий
Лариса решительно стала названивать Женьке. Но у той телефон не отвечал, а другого способа связаться с Константином не было. Набрав номер еще несколько раз и не услышав ответа, Лариса вдруг рассмеялась над собой. Что это она так распсиховалась? Ведь ничего особенного не произошло. Видимо, придется все-таки встретиться с ним, не уходить же нарочно из дома, а то уж будет совсем глупо. И в себе надо быть более уверенной… Пусть приходит, черт с ним, а там посмотрим, ведь это никого ни к чему не обязывает…
Вечером она пересказала Артему свой разговор с непризнанным гением, немного смягчив собственные сомнения и переживания.
— Думаю, имеет смысл с ним встретиться, — сказал Артем. — Ты посмотришь на него и сразу все поймешь. Если он покажется тебе дураком и понтярщиком, можешь не давать ему сценарий. В общем, решай сама.
— Мне бы хотелось, чтобы сначала прочитал ты.
— Одно другому не мешает. Конечно, я прочту. В самые ближайшие дни. Но я не хочу читать на ходу, когда голова забита другими делами. Постараюсь не забивать себе выходные…
— Послушай, а если он действительно умный, талантливый, если то, что говорила Женька, — чистая правда, что тогда?
— Это будет просто замечательно! Но не будем загадывать. Поговори с ним сначала сама, а там уж, если потребуется, и я с ним встречусь. Давай сперва посмотрим, что он скажет о твоем сценарии.
— Ладно, договорились, пусть так и будет.
На следующий день Константин Астахов появился в квартире Сосновских в пять минут третьего. Он произвел на Ларису очень странное впечатление. Он был высокого роста, невероятно худ, толстый вязаный свитер из грубой шерсти болтался на нем, как на вешалке. Из-под него торчали длинные ноги в потертых джинсах. Светлые, почти льняные волосы падали на плечи и на лицо. Темно-голубые глаза в обрамлении бледных, словно выгоревших ресниц глядели пристально и настороженно. На вид ему было лет двадцать семь, не больше, но держался он так, словно убеленный сединами мэтр. Такая горделиво-высокомерная манера не слишком располагала к себе.
Лариса провела его в гостиную, поставила перед ним пепельницу и чашку кофе. Константин с жадностью выпил ее, потом пристально посмотрел на Ларису и спросил:
— Вы хотите, чтобы я прочитал ваш сценарий? Кажется, я правильно понял вас?
— Да, — ответила Лариса, ощутив почему-то легкое смущение.
— Хорошо. Я прочту его и дня через три скажу вам свое мнение. — Он закурил,
— Что ж, это ваше право, — сказала Лариса с легкой обидой в голосе. — Я, собственно, ничего вам не навязываю.
— Да мне и невозможно что-нибудь навязать, — произнес он спокойно.
— Но я думала… — начала Лариса.
— Я знаю, что вы думали, — вдруг перебил ее Константин.
— У вас, однако, завидная самоуверенность, — усмехнулась Лариса.
— Просто у меня адекватная самооценка, — спокойно заявил Константин. — Но речь не обо мне, а о вас. Вы создали нечто, к чему относитесь с безумным трепетом. Вам очень хочется услышать об этом чье-то компетентное мнение, но в то же время вы ужасно этого боитесь. Вы боитесь услышать нелицеприятную критику профессионала в собственный адрес. А во мне видите бездушного монстра, который вгрызется клыками в ваше нежное детище, а потом цинично разжует и выплюнет.
— А разве вы не собираетесь так поступить? — спросила Лариса, поглядев ему в глаза. И вдруг ощутила в его взгляде странную силу магнетического притяжения, от которой по коже побежали мурашки.
Константин тоже, наверное, что-то почувствовал в этот момент и сказал с подкупающей откровенностью:
— Честно говоря, я сам еще не знаю, что собираюсь делать. — Он вдруг улыбнулся, и улыбка у него оказалась простодушная и совершенно обезоруживающая. — Давайте я сначала прочту, а потом поговорим. Если, конечно, вы еще не передумали…
— Прочтите. — Лариса протянула ему сценарий. — Хотя теперь я тоже не знаю, надо ли это… Мне бы не хотелось отнимать у вас время, которым вы так дорожите…
— Господи, да почему у вас все так непросто! — воскликнул Константин. — Какое ожесточенное самолюбие, но я вовсе не собираюсь покушаться на него! Расслабьтесь. Ничего страшного не происходит.
— Знаете, мне уже все равно, прочтете вы или нет и что потом скажете. — Лариса взяла сигарету, закурила, отвернулась к окну. Она старалась показать, что разговор этот не представляет для нее особого интереса, что общение с этим Константином Астаховым вовсе не волнует ее.
Астахов усмехнулся.
— Что ж, я мог бы встать в позу и с достоинством уйти. Вы всячески толкаете меня на это. Я знаю, Женя любит представлять меня как непризнанного гения, умирающего с голоду, но слишком гордого, чтобы продаваться за деньги. — Константин тоже взял сигарету, нервно повертел в руках. — В этом есть доля правды, хотя и не очень большая. Во-первых, я получил за свой фильм главный приз на европейском фестивале независимого кино… Приз и признание — это слова, имеющие общий корень. Во-вторых, я зарабатываю себе на жизнь, чтобы не умереть с голоду. И, как видите, жив… Но для чего я говорю это вам? Я…
— Вы просто самолюбивы, еще больше, чем я. — Лариса снова поглядела ему в глаза и на этот раз не отвернулась. — Вообще мне кажется, у нас много общего. Думаю, мы сработаемся.
Константин Астахов вдруг рассмеялся, взял Ларисину руку, сжал ее.
— Вот этот разговор мне нравится!
Лариса тотчас высвободила руку и спросила:
— Тогда почему же вы не спрашиваете об оплате?
— Это не в моих правилах. — Константин сразу перестал смеяться. — Качество моей работы вы оцените сами. И вообще деньги для меня не главное. Я же сказал, что с голоду не умираю.