Мой властный миллиардер
Шрифт:
– Спокойно, жена! Собаку сегодня забрала Маня. Так что всё у нас под контролем.
И я расслабляюсь. Действительно: и чего это я, спрашивается? У меня личный миллионер
– раз, шубу мне подарят - два, свекровь у меня прелесть - три. А со всем остальным мы постепенно разберёмся вместе. Сына он подарит - властный мой пластелин[1] махровый. Дочь я ему рожу, чтобы не задавался!
[1] Я знаю, как пишется слово «пластилин» ;). Пластелин - это сарказм, исковерканное от «властелин»))).
Эпилог
–
– моя драгоценная супруга рвёт и мечет.
– Вор, сволочь, гад Петруччо! Украл мой проект! Я ночей не спала!
– Недоедала и недопивала, - рискую я поддакнуть. Она тут же обижается и кидается на меня с кулаками.
– Совсем не смешно, Орловский!
– Не пори горячку, Орловская, - не остаюсь я в долгу.
– Я сразу понял, что проект твой пропал не просто так. Принял меры. И, поверь, кое-кто ответит за то, что натворил. Я их по судам затаскаю, а твоё честное имя мы восстановим, и ты получишь заслуженную награду, если, конечно, твой проект сочтут достойным. Подыгрывать и подмазывать никто не будет.
– Мне и не нужно!
– дует Настя губы.
– А вот вернуть мои наработки, мой выстраданный проект - да, хочу! И, между прочим, эта падла не сам украл, ему кто -то помог!
Я приподнимаю бровь. Негодование Настьки мне понятно, но причин тратить нервы я не вижу.
– Служба безопасности работает над этим вопросом. Найдём и кто ему помогал, и корону лопатой подправим - всё сделаем. Не нервничай. Тебе нельзя.
Это волнительный момент - подшучивать над моей ненаглядной. Забавно смотреть, как она краснеет и дуется. Конечно же, вероятность, что она беременная - низкая. И вообще мы договорились, что если не повезёт в этот раз, то подождём годик, пока Настя институт не закончит.
– Какой год!
– вопила Маня, чуть ли не по стенам бегая.
– Вы меня в могилу хотите загнать!
– Мам, ну пусть поживут для себя, - успокаивала её моя рациональная умная сестрёнка.
– Куда ты спешишь? Успеешь ещё в бабушках походить.
За что я люблю свою семью - так это за оптимизм. Неунывающее всепобеждающее равенство и братство.
В последнее время мы с Павликом сблизились. Вот уж не думал... но так случилось.
– Тебе не кажется, что мы в меньшинстве?
– спросил он недавно.
– Какое-то подавляющее количество женщин на один квадратный метр мозга. Я на тебя надеюсь, Володя.
Это он на сына намекает. И то правда: Маня, Настя, Белка. Собаки - и те девочки. Неравный счёт пять-два. Срочно нужно уравновесить. Правда, счёт пять-три глобально ничего не изменит, но сам факт несказанно погладил бы наше мужское эго.
– Знаешь, - откровенничает со мной Пабло Браво, - мама моя всегда считала, что я чересчур мягкий. Что надо своих женщин в кулаке держать и характер показывать. А я не могу. Веревки из меня вьют. Ну, вот скажи: как их усмирять? Когда они такие замечательные?
Я закашливаюсь и мычу что-то невразумительное.
– Мой властный миллионер!
– шепчет коварно Настька и посягает на мою честь самым коварным способом. И, плюнув на всё, я понимаю: командовать я могу и на работе. А дома можно побыть белым и пушистым. Для своей любимой жены. Чтобы видеть свет её глаз. Чтобы радоваться её улыбке.
– Знаешь, Орловский, ты прав, - выдаёт мне моя ненаглядная.
– Мне нервничать нельзя. Кажется, не пронесло. И тошнит меня, и голова кружится. И вообще настроение скачет.
– Ты сейчас серьёзно или издеваешься?
– интересуюсь, чувствуя, как ёкнуло сердце в груди. Надежда - она такая: покажи ей только палец, сразу же стрелой в небо уходит.
– Не знаю, - вздыхает Настя.
– Но тест я купила. У меня задержка три дня.
Целых три дня! Это уже что-то!
– И учти, - тычет она меня пальцем в грудь, - у нас будет девочка!
Я согласно киваю головой. Пусть так думает. У нас будет мальчик - я уверен, но зачем спорить? Беременным нервничать никак нельзя. Маня мне уже всю плешь этим проела. Поэтому я готов соглашаться на что угодно.
– Ну, и что сидим? Давай, давай!
– подталкиваю я её к туалету.
– Либо да, либо нет. И успокоимся.
Её нет слишком долго. Тишина. И я, как дурак, под туалетом караулю. Я не выдерживаю.
– Насть...
– стучу пальцем осторожно в дверь.
– Открой или я выломаю замок.
Она выходит зарёванная. Теперь осталось выяснить - от счастья или от расстройства. Обнимаю осторожно её за плечи, прижимаю к груди. Одна Настина ладонь зажата намертво. Там ответ. Но я не спешу.
– Ну, маленький мой, что случилось?
– вытираю ей слёзы.
– Как раз ничего не случилось, - рыдает она ещё горше. А я уже детскую запланировала, обои подобрала-а-а!
– Ну и что ж ты так рыдаешь-то?
– целую её в макушку, а потом в щёки и красный носик.
– Подобрала - сделаем ремонт. Мебель купим. Подготовимся.
– Ага, и год ждать?
– Так мы можем и не ждать, - снова её целую, но уже в губы.
– Всё, как ты скажешь, любимая. Можем прямо сейчас заняться воспроизводством нашей совместной копии.
– Господи!
– бьёт она ладонью меня в грудь.
– Какой же ты иногда дурак, Орловский!
Да, для неё я могу и дураком побыть. Лишь бы она не плакала и не расстраивалась. Улыбалась мне и была счастлива. А всё остальное. мелочи.
Сегодня у меня замечательный день! Во-первых, мой проект занял второе место - и это ого-го! И всё благодаря Вовке-морковке! Он смог, доказал, отвоевал, защитил! И справедливость восторжествовала!
Петруччо, конечно, не посадили, но урок он получил колоссальный. Правда, это не сделало его ни добрее, ни человечнее. Но меня он теперь обходит десятой дорогой - и это замечательно!